Литература на эту тему весьма обширна, хотя и малодоступна. Еще в древности существовали мифологически-демонологические объяснения того, что сейчас считают психическими болезнями.
Одно из известнейших и вызвавших бурную реакцию исследований, проводяших параллель между гениальностью и помешательством, была изданная в 1863 г. книга итальянского психиатра и криминалиста Чезаре Ломброзо «Гений и помешательство» 1 .
Частью психиатрии стала психопатология. Применять знания из этой области психопатологи к искусству начали давно. Между прочим, слова mania(по-гречески),naviиmesugan(по-дрееврейски),nigrata(на санскрите) означают и сумасшествие, и пророчество. Еще древние мыслители считали возможным проводить параллели между гениальностью и помешательством. Аристотель писал: «Замечено, что знаменитые поэты, политики и художники были помешанные. Даже в настоящее время мы видим то же самое в Сократе, Эмпедокле, Платоне других, и сильнее всего в поэтах. Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершенно утратил эту способность». Платон утверждает, что бред совсем не есть болезнь, а, напротив, величайшее из благ, даруемое нам богами. Демокрит прямо говорил, что не считает истинным поэтом человека, находящегося в здравом уме. Паскаль постоянно твердил, что величайшая гениальность граничит с полнейшим сумасшествием, и впоследствии доказал это на собственном примере.
2. Сущность идей Чезаре Ломброзо
Эпиграф к книге:
«Установив такое близкое соотношение между гениальными людьми и помешанными, природа как бы хотела указать нам на нашу обязанность снисходительно относиться к величайшему из человеческих бедствий - сумасшествию – и в то же время дать нам предостережение, чтобы мы не слишком увлекались блестящими признаками гениев, многие из которых не только не поднимаются в заоблачные сферы, но, подобно сверкающим метеорам, вспыхнув однажды, падают очень низко и тонут в массе заблуждений».
2.1. Различия между талантом и гением
Зависимостью гения от патологических изменений можно объяснить любопытную особенность гения по сравнению с талантом: она является чем-то бессознательным и проявляется совершенно неожиданно» (13). Талантливый человек действует совершенно обдуманно; он знает, как и почему он пришел к известной теории, тогда как гению это совершенно неизвестно» (13).
2.2. Основные параллели между гениями и сумасшедшими
Ломброзо видит между ними много общего в физиологии, странном поведении, маниях, бессознательных поступках, одинаковой реакции на климатические и географические факторы, на некоторые различия в отношении субъектов разных этносов и. т.д.
Мы приведем исследование им факты, причем из многих сотен примеров остановимся лишь на наиболее известных именах.
Бюффон, погруженный в свои размышления, забрался однажды на колокольню и спустился оттуда по веревке совершенно бессознательно, как будто в припадке сомнамбулизма».
Для многих гениев характерна плохая мускульная и половая деятельность, свойственные всем помешанным. «Микеланджело постоянно твердил, что его искусство заменяет ему жену. Гете, Гейне, Байрон, Челлини, Наполеон, Ньютон хотя и не говорили этого, но своими поступками доказывали еще нечто худшее». Гейне писал, что вовсе не гениальность, а болезнь (спинного мозга) заставляла его писать стихи, чтобы утишить свои страдания.
Гете говорит, что он сочинял многие из своих песен, находясь как бы в припадке сомнамбулизма. Во сне Вольтер задумал одну из песен Генриады, а Ньютон и Кардано во сне решали свои математические задачи. О Лейбнице сложилась поговорка, что он мыслил только в горизонтальном положении.
Многие из гениальных людей злоупотребляли спиртными напитками. Александр Македонский, Сократ, Сенека, Алкивиад, Катон, Авиценнна, Мюссе, Клейст, Тассо, Гендель, Глюк – все страдали запоями и большинство из них умерли от пьянства вследствие белой горячки.
А как рано и сильно проявляются страсти у гениальных людей! Красота и любовь Форнарины служили для Рафаэля источником вдохновения не только в живописи, но и в поэзии. Данте и Алифьери были влюблены в 9 лет, Руссо – в 11, Каврон и Байрон – в 8. С последним сделались судороги, когда он узнал, что любимая им девушка выходит замуж. Живописец Франчиа умер от восхищения, после того, как увидел картину Рафаэля. Архимед, восхищенный решением задачи, в костюме Адама выбежал на улицу с криком «Эврика1». Буало и Шатобриан не могли равнодушно слышать похвал кому бы то ни было, даже своему сапожнику.
Болезненная впечатлительность порождает также и непомерное тщеславие и сосредоточенность на себе и своих мыслях.
«Поэты – самые тщеславные из людей»,- писал Гейне,- имея в виду и самого себя.
Поэт Люций не вставал с места при появлении Юлия Цезаря, т. к. в стихотворстве считал себя выше его. Шопенгауэр приходил в ярость и отказывался платить по счетам, если его фамилия была написана через два «п». Себуйа, арабский грамматик, умер с горя оттого, что с его мнением относительно какого-то грамматического правила не согласился Гарун-аль-Рапшид. Великие гении не могут иногда усвоить понятия, доступные самым обыкновенным людям, и в то же время высказывают такие смелые идеи, которые большинству кажутся нелепыми. Гений обладает способностью угадывать то, что ему не вполне известно: например, Гете подробно описал Италию, еще не видевши ее. Часто они предсказывают смерть (вспомним, как М.Волошин и К.Бальмонт предсказали царю Николаю смерть на эшафоте, как предсказали собственную смерть философы Кардано, Руссо и Галлер, поэты Н.Рубцов, И.Бродский, кинорежиссер А.Тарковский и др). Челлини, Гете, Гоббс (в темной комнате ему тотчас начинали чудиться привидения) страдали галлюцинациями, Мендельсон – меланхолией, Ван Гог думал, что он одержим бесом, сошли с ума Гуно, Батюшков, Гёльдерлин (он убил себя в припадке меланхолии в 1835 г),Сальери, Эдгар По. Моцарт был убежден, что будет обязательно отравлен. Мюссе, Гоголь, Гаршин. Россини страдал манией преследования. Шуман в 46 лет лишился рассудка: его преследовали говорящие столы, обладающие всеведением. Основатель позитивизма Огюст Конт 10 лет лечился от душевного расстройства, а когда ему стало лучше, без всякой причины прогнал жену, которая своими нежными попечениями практически спасла ему жизнь. Перед смертью материалист Конт объявил себя апостолом и служителем религии. Тассо схватил однажды нож и под влиянием галлюцинаций бросился на слугу. Свифт уже в молодости предсказал свое будущее умопомешательство: гуляя однажды с Юнгом, он увидел вяз, на вершине которого почти не было листвы, и сказал: «Я точно так же начну умирать с головы». В 1745 г он умер в полном расстройстве умственных способностей. Ньютон тоже страдал настоящим психическим расстройством. Самое точное описание душевных мук липеманьяка читатель найдет в произведениях Руссо, особенно последних: «Исповедь», «Диалоги» и «Прогулки одинокого мечтателя». Где бы он ни был, он страдал шпиономанией. Вся жизнь великого поэта Ленау, скончавшегося в больнице для умалишенных, представляет с самого раннего детства смесь гениальности и сумасшествия. Гофман страдал запоем, манией преследования и галлюцинациями. Манией преследования страдал и Шопенгауэр.
У всех поврежденных гениев есть свой особенный стиль - страстный, трепещущий, колоритный; это подтверждается их собственными признаниями, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но даже мыслить. Великий Ньютон, взвесивший все миры, разве не находился в состоянии невменяемости, когда вздумал сочинять толкования Апокалипсиса?
Самым очевидным признаком ненормальности рассмотренных Ломброзо гениев он считал, крайне преувеличенное проявление двух перемежающихся состояний – экстаза и атонии, возбуждения или упадка умственных сил.
Ломброзо замечает, что мнение, будто душевные болезни всегда сопровождаются ослаблением умственных особенностей – ошибочно. На самом деле умственные способности, напротив, нередко приобретают у сумасшедших необыкновенную живость и развиваются именно во время болезни.
6 ноября 1835 года в Италии на свет появился Чезаре Ломброзо – знаменитый психиатр и праотец антропологического направления в криминологии и уголовном праве. Главной идеей данного направления было доказательство существования прирожденных преступников.
“Изучайте личность преступника…Тогда вы поймете, что преступление есть не случайное явление, а вполне естественный акт.”- Чезаре Ломброзо
Ломброзо утверждал, что преступниками не становятся, а рождаются. Психиатр был убежден, что существует особая связь между телосложением человека и его характером. И для того, чтобы понять эту связь, которая поможет разоблачить преступника ему необходимы лишь штангенциркуль и линейка. Эти приспособления нужны для того, чтобы сделать замеры определенных частей тела человека и проанализировав полученные замеры, раскрыть все секреты, которые скрывает физиология.
Одной из самых значимых работ для медицины, стала работа по изучению процесса гликолиза .
Для того чтобы заявить о своей теории выявления преступников, доктору пришлось изучить тысячи воров и убийц. При невозможности изучать живых преступников, Ломброзо изучал их черепа. Он занимался поиском объективных морфологических критериев. Собранная им коллекция преступников стала для многих ужасающей реальностью.
| Ломброзо выделил четыре типа преступников: душегуб, вор, насильник и жулик. И для каждого типа он сделал описание внешности. |
| Внешность типичного насильника |
| Большие навыкате глаза, пухлые губы, длинные ресницы, приплюснутый и кривой нос. Чаще всего сухопарые и рахитичные блондины, иногда горбатые. |
| Внешность типичного вора |
| Неправильный маленький череп, удлиненная голова, прямой нос (часто вздернутый у основания), бегающий или, наоборот, цепкий взгляд, черные волосы и редкая борода. |
| Внешность типичного убийцы |
| Большой череп, короткая голова (ширина больше высоты), резкая лобная пазуха, объемные скулы, длинный нос (иногда загнутый вниз), квадратные челюсти, громадные глазные орбиты, выдающийся вперед четырехугольный подбородок, неподвижный стеклянный взгляд, тонкие губы, хорошо развитые клыки. Наиболее опасные убийцы чаще всего имеют черные, курчавые волосы, редкую бороду, короткие кисти рук, чрезмерно большие или, напротив, слишком маленькие мочки ушей. |
| Внешность типичного мошенника |
| Лицо бледное, глаза маленькие, суровые, нос кривой, голова лысая. В целом внешность мошенников достаточно добродушная. |
Данная теория не совсем относится к женщинам, ведь выявить преступниц среди женщин позволяет не физиологическое уродство, как у мужчин, а психологическое к которому относят:
- Склонность к антисоциальному поведению.
- Отсутствие материнских чувств.
- “Беспорядочная” половая жизнь и др.
Стоит отметить, что благодаря Чезаре Ломброзо также появился первый “прототип” детектора лжи. В основе выявления лжи было измерение давления человека во время того, как он давал ответы на вопросы. Скачки давления свидетельствовали о не правдивых ответах.
В рамках позитивизма девиантологическая мысль развивалась в трех основных направлениях: биологическом (антропологическом), психологическом и социологическом. В отличие от многих других отраслей социологического знания, в анализе девиантного поведения ни одна из теорий не стала доминирующей, и для девиантологии по-прежнему во многом характерен плюрализм теоретических разработок.
Первые научные попытки объяснения девиантного поведения (особенно преступлений) по своему характеру были преимущественно биологическими, исходя из которых причину девиантного поведения искали во врожденных свойствах человека. Данное направление обращает внимание на так называемом природном, антропологическом, физическом факторе, предрасположенности людей к различным формам девиантного поведения (это могут черты лица, особенности телосложения, генное измерение и т.д.).
На роль родоначальника антропологического направления большинство ученых выдвигает Ч. Ломброзо(1836-1909) - тюремного врача из города Турина. Стоит отметить, что решающую роль в интеллектуальном формировании Ломброзо сыграла философия позитивизма, утверждавшая приоритет научного знания, полученного экспериментальным путем. Свои первые антропометрические исследования он провел будучи военным врачом еще в 1860-х гг. в ходе кампании против бандитских формирований в Южной Италии. Ломброзо с помощью статистики удалось собрать большой материал, который касался социальной гигиены и криминальной антропологии. На основе собранного материала Ломброзо делает заключение, что отсталые социально-экономические условия жизни в Южной Италии обусловили воспроизводство там анатомически и психически аномального типа людей, антропологической разновидности, нашедшей свое выражение в преступной личности – «человеке преступном».
Помимо исследований в области криминальной антропологии Ломброзо известен также своими исследованиями политической преступности – «Политическая преступность и революция» (1890), «Анархисты. Криминально-психологический и социологический очерк» (1895), «Гениальность и помешательство» (1897).
Идеи Ломброзо по криминальной антропологии завоевали широкую известность в России. Они представлены многочисленными как прижизненными, так и посмертными русскими изданиями его научных сочинений, а в 1897 г. Ломброзо, участвовавшему в съезде русских врачей, был оказан восторженный прием в России. Однако в правовой науке советской России термин «ломброзианство» подвергалось критике, особенно учение Ломброзо о прирожденном преступнике. По мнению советских юристов, оно противоречило принципу законности в борьбе с преступностью, имело антинародную и реакционную направленность, поскольку осуждало революционные действия эксплуатируемых масс.
Всего за свою многолетнюю практику тюремного врача Ломброзо исследовал свыше одиннадцати тысяч заключенных. С помощью антропологических методов он измерял различные параметры строения черепа многочисленных заключенных, их вес, рост, длину рук, ног, туловища, строение ушей и носов, а при вскрытии умерших - строение и вес внутренних органов. Свое главное открытие Ч. Ломброзо описывает вполне поэтически: «Внезапно однажды утром мрачного декабрьского дня я обнаружил на черепе каторжника целую серию атавистических ненормальностей, ...аналогичную тем, которые имеются у низших животных. При виде этих странных ненормальностей - как будто бы ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня».
Результаты исследований и выводы о «прирожденном» преступнике, отличающемся от других людей чертами «вырождения», нашли свое отражение в труде Ч. Ломброзо «Преступный человек» (1876). Он рассматривал преступника как атавистическое существо, которое воспроизводит в своей личности яростные инстинкты первобытного человечества и низших животных. Теория «преступного атавизма» предполагает, что преступникам присущи физические аномалии, которые делают их физически похожими на наших отдаленных предков. Эти остатки ранних ступеней человеческой эволюции выражаются в физических особенностях врожденных преступников, поэтому прирожденного преступника легко отличить от остальных людей по внешнему виду: у него большие челюсти, крупные клыки, приплюснутый нос и лишние зубы (двойные ряды, как у змей), приросшие мочки ушей. Более того Ломброзо считал, что подобные аномалии организма передаются по наследству и, следовательно, преступность также передается по наследству, ибо преступность представляет собой отражение изъянов организма.
Он создал целую серию «портретов» различных преступников - убийц, грабителей, воров, насильников, поджигателей и др. Разработанная им классификация преступников включала пять типов: прирожденные, душевнобольные, по страсти (включая политических маньяков), случайные, привычные. У прирожденных преступников сильно развито тщеславие, цинизм, отсутствует чувство вины и способность к раскаянию, угрызениям совести, присутствует агрессивность, мстительность, склонность к жестокости и насилию. До сих пор на медицинском факультете Римского университета можно увидеть длинную галерею безобразных правонарушителей, помещенных туда в свое время для иллюстрации теорий Ломброзо.
По Ломброзо преступники не достигли полного развития как человеческие существа, и их действия обычно не соответствуют установлениям человеческого общества. Ломброзо и его последователи считали, что прирождённые преступники составляют до 40% общего числа преступников (остальные - случайные преступники). Он признавал, что социальные условия могут влиять на развитие криминального поведения, но считал большинство преступников с биологической точки зрения дегенеративными и умственно отсталыми. Таким образом, прирожденная преступность первоначально объяснялась атавизмом: преступник понимался как дикарь, который не может приспособиться к правилам и нормам цивилизованного сообщества.
Исследователь предлагал практические меры борьбы с преступностью, в число которых входят своевременное обнаружение с помощью разработанных им таблиц внешних признаков всех «врожденных» преступников до того, как они совершат преступление, и немедленное лечение тех из них, кто поддается лечению, а также пожизненное заключение или физическое уничтожение тех, кто ему не поддается. Такая позиция означала отказ от законности в борьбе с преступностью, и в этом прежде всего заключается реакционность антропологической школы.
Однако дальнейшие обследования преступников, в том числе и в России, не подтвердили выводов Ломброзо. Первые же проверки таблиц Ломброзо показали, однако, что наличие у преступников особых физических черт, отличающих их от всех остальных современных людей и сближающих их с первобытным человеком, не более чем миф. Так, еще в 1913 г. английский криминолог Ч. Горинг осуществил сравнительное исследование трех тысяч человек - заключенных (основная группа) и учащихся Оксфорда, Кембриджа, колледжей, военнослужащих (контрольная группа). Результаты не выявили значимых различий между группами и были опубликованы в книге «Заключенный в Англии». К аналогичным выводам пришел и В. Хили в 1915 г. Паталогоанатом Д.Н. Зернов на основании специально проведенных проверочных исследований также пришел к выводу, что прирожденного преступника не существует, это не удалось подтвердить квалифицированными изысканиями в области анатомии.
Владея большим фактическим материалом, Ломброзо выявил, что некоторые преступления носят сезонный характер, и предположил, что гомосексуализм является фактором, способствующим совершению преступления, что было позже опровергнуто.
Чисто биологическими причинами объясняли Ломброзо и его сторонники и проституцию. Так, в работе «Женщина преступница и проститутка» после экскурса в историю проституции и анализа ее исторических типов (гостевой, придворный, гражданский и т.д.) Ч. Ломброзо и Г. Ферреро классифицировали проституток на врожденных и случайных. Врожденные проститутки обладали «дегенеративными и атавистическими признаками», так называем «нравственным помешательством». Как и в случае с прирожденным преступником ученые составили своеобразный портрет прирожденных падших женщин: у них большие размеры головы, вес тела не пропорционален росту, и вообще строение тела у проституток в целом имеет большее количество несоответствий (мужская гортань, сильно развитые челюсти и скулы, особенности аномалии зубов).
В антропологической теории также определены характерологические особенности проститутки и свойственные ей патологические личностные черты: у них не развито чувство любви, привязанность к родителям и близким родственникам, но свойственная ревность и мстительность.
По аналогии с прирожденным преступником, Ломброзо описывает и случайные причины падения девушек. К ним он, в частности, относил обман и изнасилование, нищету и дурные примеры. Говоря о малочисленности таких примеров, Ломброзо ссылается на исследования Паран-Дюшатле, который из 5144 опрошенных проституток нашел только 89, избравших себе это печальное ремесло с целью поддержать своих старых и больных родителей или же чтобы дать средства к существованию своей многочисленной семье; все же другие вступали на путь разврата благодаря нищете, измене любовников или же, наконец, тому, что были детьми покинуты и заброшены своими родителями.
Но даже объективные причины падения не спасли их от ярлыков, наклеенных представителями антропологического направления: они также считались ненормальными в психическом и моральном отношениях личностями, в противном случае данные женщины смогли бы противостоять случайным обстоятельствам, описанным выше.
Ломброзо отмечает: «Конечно, для многих бедность и отсутствие родительского надзора являются лишь случайными поводами к проституции; истинная же причина ее кроется в отсутствии у них чувства стыдливости и в нравственном идиотизме, благодаря чему девушка сперва падает, а затем постепенно доходит до дома терпимости. Особенно это относится к тем несчастным, которые лишены родительского надзора. Женщина со страстным темпераментом, сделавшая из-за любви неправильный шаг и затем покинутая своим вероломным любовником, скорей наложит на себя руки, чем станет проституткой. Как бы велика ни была нищета, в которой она находится, она не вступит на путь разврата, если у нее не развито от природы слишком слабо чувство стыдливости или если у нее нет особенной наклонности к грубым наслаждениям и роскошной жизни».
Однако рассуждения Ломрозо и его сторонников сразу же подверглось критике по многим направлениям. Прежде всего, его исследования по проституции основывались на очень узком статистическом материале, и маленькая выборка не позволяла выводам обрести объективность. Кроме того, многие ученые уже тогда признавали, что мстительность присуща не только врожденным проституткам, но и обыкновенным женщинам. Против отсутствия материнского чувства у падших женщин всегда возражал А. Паран-Дюшатле в своей работе «Проституция в Париже». Интересно, что сам Ломброзо в своей работе изучает позицию Паран-Дюшатле: «…однако Parent-Duchatelet иного мнения насчет проституток. По словам этого лучшего знатока их, отдавая должное на каждом шагу, приходится наблюдать, что беременная проститутка становится предметом заботливого ухода для ее товарок, внимательное отношение которых еще удваивается, когда она разрешается от своего бремени. Между ними происходят вечные споры то из-за белья для новорожденного, то из-за различных мелочей для родильницы, которой каждая старается наперебой в чем-нибудь услужить. Когда мать держит при себе ребенка, товарки ее постоянно так вмешиваются в заботы ее о нем, что она должна нередко только из-за этого отдавать его в чужие руки».
Взгляды итальянских исследователей в России разделял профессор Императорской военно-медицинской академии. В.М. Тарновский. Он утверждал, что предрасположенность к пороку являясь их генетической особенностью. «Уничтожьте пролетариат, распустите армию, сделайте образование доступным, дайте возможность вступить в брак всем желающим, гарантируйте им спокойствие в семейной жизни и убедите всех жить нравственно, честно, по закону христианскому, и тогда… и тогда все-таки будет существовать проституция… Под той или иной формой она существовала и будет существовать во всех культурных обществах».
Мы же не удивляемся, что есть худощавые и толстые люди и последние чаще всего болезненно переедают. Так вот есть и сексуальные обжоры, это результат естественного процесса генетической патологии, поэтому проституция, как и разврат, будет существовать вечно. Тарновский приводил множество примеров из нашей и зарубежной жизни, когда попытки помочь женщинам покинуть мир разврата ни к чему не приводили, они бросали налаженный быт и работу и вновь уходили на панель.
По мнению В.М. Тарновского, прирожденная проститутка может родиться в любой социальной среде, в любом случае она всегда найдет возможность потерять честь, как только у нее пробудится половой инстинкт, после чего постепенно перейдет к активным занятиям проституцией.
Как и Ломброзо, Тарновский допускал, что определенные социальные причины – экономические, бытовые, социальные – при случае могут «сформировать» случайных проституток. Именно этот «случайный» и малочисленный элемент в проституции бывает носителем самоубийств, поджогов публичных домов, попыток бежать из них и жалоб властям на их содержательниц, так как чувствует ненормальность ремесла.
Во многом на взгляды Тарновского повлияло антропометрическое исследование проституток, проведенное его женой, врачом-психиатром П.Н. Тарновской. В выборку ее исследования вошли 150 проституток низшего разряда, с одной стороны, и 100 сельских работниц и 50 городских интеллигентных женщин, с другой. Тарновская выявила признаки вырождения у 14% крестьянок, у 2% горожанок, а у проституток - 82,64%.
Тарновская также как и Ломброзо выделяет у женщин этого типа общие антропологические и психологические признаки: развитые лобные пазухи, тучность, преждевременная половая зрелость, аномалии рефлексов (главным образом пониженные), ничтожное умственное развитие, притупление органов чувств, бедный эмоциональный мир, погашенное материнское чувство, наследственный алкоголизм, отсутствие стыдливости, лживость, тщеславие, нерасчетливость, моральная неразвитость. Особенно много она рассуждает об отсутствии материнской любви, полагая, что для них дети - это бремя, и что женщины во время беременности они делают невозможное, чтобы от них избавиться.
Исследования Тарновской были широко известны и обсуждались не только в России, но и заграницей. Ссылается на них в своей книге и Ломброзо: «Уже Тарновская указала на аналогию, существующую между нравственно помешанными и проститутками, а более точное исследование многих индивидуальных случаев привело к заключению, что нравственное помешательство настолько частое явление среди последних, что обусловливает даже между ними преобладающий тип. Доказательством этого является, с одной стороны, отсутствие у врожденных проституток самых естественных чувств, как, например, привязанности к родителям и сестрам, а с другой - их преждевременная испорченность, ревность и беспощадная мстительность».
Взгляды Ломброзо были в целом опровергнуты еще при его жизни, но сходные с ним идеи высказывались неоднократно вновь и вновь. Ученики Ч. Ломброзо и его соотечественники Э. Ферри и Р. Гарофало также признавали роль биологических, наследственных факторов. Э. Ферри одной из главных заслуг Ломброзо перед уголовной антропологией считал то, что он внес свет в исследование современного преступного человека, указав, что такой человек вследствие ли атавизма, вырождения остановки в развитии или иного патологического условия воспроизводит органические или психические свойства примитивного человека. В качестве доказательства идеи прирожденного преступника он приводит результаты собственного исследования: «Когда я исследовал одного за другим 700 солдат сравнительно с 700 преступниками, то однажды передо мной и перед врачом, присутствовавшим при этом исследовании, предстал солдат с ясно выраженным типом прирожденного убийцы, с огромными челюстями, с чрезвычайно развитыми височными костями, с бледным и землистым цветом лица, с холодной и свирепой физиономией. Хотя я и знал, что в армию не допускаются лица, осужденные за важные преступления, я все-таки рискнул сказать майору, что человек этот, должно быть, убийца. Немного спустя на мои косвенные вопросы этот солдат ответил, что он отсидел 15 лет в тюрьме за убийство, совершенное им в детстве. Майор посмотрел на меня с большим удивлением, а я сказал себе: пусть теперь критики, никогда не производившие исследований самого преступника, рассуждают без всякого толка о том, что уголовная антропология не обоснована!
Точно так же в 1889 г. в исправительном заведении в Тиволи директор сказал нам, что в нем содержатся лишь маленькие бездельники и нет детей, осужденных за важные преступления; тем не менее я указал моим ученикам, среди которых находился Си-геле, на одного мальчика с необыкновенно развитыми клыками и другими признаками вырождения как на прирожденного убийцу. После расспросов выяснилось, что он находится здесь временно, что он послан в Generate в Турин для отбытия наказания за то, что в возрасте 9 лет убил своего маленького брата, размозжив ему голову камнем.
В Париже, в убежище св. Анны, во время уголовно-антропологического конгресса, в присутствии Тарда, Лакассаня и Бенедикта я отличал по очертаниям головы среди дегенератов, показанных нам Маньяном, насильников (убийц) от воров».
Критиков антропологической теории (а таких было немало) Ферри обвиняет в неумении исследовать специфические черты преступников: поскольку они было юристами, а не антропологами, они не обладали соответствующим научным исследовательским опытом.
Как утверждали Ферри и его последователи, уголовная ответственность должна базироваться не на принципе свободной воли, а на нуждах общества. Следует обращать внимание не на вину человека, а на его потенциальную опасность для общества. По мнению Ферри, наказание должно выполнять чисто предупредительную, оборонительную функцию. Он выделял уже несколько причин преступлений: антропологические (органическое строение, психика человека, личные свойства преступника), физические (причины среды - климат, время года, и т.п.) и социальные (густота населения, религиозные воззрения, алкоголизм, экономическая и политическая система, система уголовного и гражданского законодательства) детерминанты.
Стоит отметить, что Ферри придавал большое значение превентивным мерам (улучшению условий труда, быта и досуга, освещению улиц и подъездов, условиям воспитания и т.п.), считал, что государство должно стать инструментом улучшения социально-экономических условий.
Он различал пять типов преступников:
· прирожденных;
· «преступников вследствие безумия», психопатов и иных, страдающих психическими аномалиями;
· преступников из страсти;
· случайных;
· привычных.
По мнению Ферри, прирожденные и привычные преступники составляют от 40 до 50% всей массы преступников. Категорию прирожденных преступников он характеризует как людей диких и жестоких или ленивых и плутоватых, которые не способны различить убийство, воровство, вообще преступление от любого честного ремесла. «Они бывают «преступниками, как другие бывают хорошими рабочими»; их мысли и чувства относительно преступления и наказания совсем противоположны тем, которые предполагает у них законодатель или криминалист. На них, как говорил Романьози, отбытое наказание действует меньше, чем страх ожидаемого наказания; первое даже вовсе не имеет на них влияния, так как они смотрят на тюрьму как на убежище, где они обеспечены пищей, особенно зимой, без необходимости слишком много трудиться, даже сидя чаще сложа руки; самое большее, они считают наказание риском своего ремесла, подобным риску, связанному со многими честными ремеслами вроде, например, риска упасть с лесов, которому подвергаются каменщики, или риска столкновения поездов, которому подвергаются кочегары. Именно они вместе с привычными преступниками составляют под видом двух типичных и противоположных групп - убийц и воров кадры тех преступников, которые, не успев выйти и тюрьмы, становятся рецидивистами, - кадры постоянных пансионеров всех домов заключения, хорошо известных и судьям, и тюремщикам; им приходится в течение их жизни отбывать 10, а то и 20 судебных приговоров, если только они не совершили ни одного крупного преступления; и с ними-то законодатель, закрывая глаза на данные повседневного опыта, продолжает вести бесполезную и дорогостоящую борьбу, угрожая им за постоянно повторяемые преступления карой, которой никто не боится».
Несмотря на явную заинтересованность этой группой, Ферри дает характеристику и остальным категориям преступников. Среди помешанных его больше всего интересует нравственно помешанные, у которых отсутствует или атрофировано «нравственное чувство». Помимо нравственно помешанных, как повествует Ферри, существует целая масса несчастных, больных самой обыкновенной, более или менее очевидной формой умственного расстройства и совершающих в этом болезненном состоянии часто самые ужасные преступления, например, под влиянием мании преследования, буйного помешательства, эпилепсии и т.д.
Привычные преступники, по мнению ученого, всецело предаются преступлению, приобретают к нему хроническую привычку и делают из него настоящую профессию. Основную причину девиантного поведения этой группы людей он видит в том, что общее заключение калечит их физически и нравственно; они «тупеют» под влиянием одиночного заключения или грубеют под влиянием алкоголизма. Ферри делает очень важный и необычный для своего времени вывод: данная категория совершает преступление потому, что общество оставляет их без помощи после выхода на волю подобно тому как он не поддерживало их и до заключения, обрекая их тем самым на нищету, безделье и искушения. Именно на реадаптацию бывших заключенных направлены усилия современной европейской постпенитенциарной психологии, которая большое внимание уделяет выработке технологий адаптации и реабилитации осужденных.
Преступники из страсти, по Ферри, являются особенно резко выраженной разновидностью случайных преступников. К ним относятся люди сангвистического или нервного темперамента с повышенной чувствительностью. Чаще всего они совершают преступление в молодом возрасте под влиянием внезапного взрыва страсти, гнева, неудовлетворенной любви, оскорбленного чувства. Совершению преступления предшествует сильное волнение будущего преступника, в силу которого он совершает его открыто и часто посредством плохо выбранных средств. Среди других характерных признаков, свойственных преступникам по страсти, Ферри отмечает их полное признание в своей вине, глубокое раскаянье, доводящее нередко до самоубийства.
У случайных преступников, по мнению Ферри, нет природной склонности к преступлению, но они совершают его под влиянием различных соблазнов. Однако ученый настаивает, что одних внешних стимулов для совершения девиантного поступка было бы недостаточно, если бы им не содействовало некоторое внутреннее предрасположение. «Так, например, во время голода или очень суровой зимы далеко не все занимаются воровством; но одни предпочитают бедствовать, оставаясь честными, другие, самое большее, пойдут просить милостыню; и даже среди тех, кто решается на преступление, одни ограничиваются простым воровством, а другие доходят до кражи с насилием и с оружием… однако между случайным и прирожденным преступником все-таки есть то основное различие, что для последнего внешние причины являются стимулом второстепенным по сравнению с внутренней склонностью к преступному поведению, заставляющей его искать случая совершить преступление и совершать последнее, между тем у первых наблюдается скорее слабая сопротивляемость внешним стимулам, которые вследствие этого приобретают значение главной определяющей силы».
Вслед за Ломброзо Ферри предлагает практические меры для системы наказания (он называл их реформами), т.к., по его мнению, современные ему уголовные уложения для охраны общества от преступлений были неэффективными. Он настаивает, что меры обороны общества от преступлений должны быть приспособлены к антропологическим категориям преступников, отрицая тем самым идею единого наказания.
Как указывает известный криминолог А.М. Яковлев,антропологическая концепция стала проникать в практику уголовной юстиции. Барон Рафаэль Гарофало, видный судья суда уголовной апелляции города Неаполя подверг в 1914 г. резким нападкам пропорциональность наказания, или, другими словами, обязательность того, чтобы тяжесть наказания соответствовала тяжести преступления, что он пренебрежительно охарактеризовал как «тарифную систему наказания». По его мнению, невозможно установить реальную тяжесть преступления, доказывал он. «Существует слишком много элементов, которые следует принимать при этом в рассмотрение. Мы должны учесть и материальный вред, и степень безнравственности преступного действия, его опасность и степень возбуждаемой им тревоги. По какому праву, - спрашивал он, - можем мы выделить какой-либо один из этих элементов и игнорировать другие?». Взамен всего этого Гарофало предложил учитывать только степень вреда, причинение которого можно ожидать от преступника или, другими словами, степень его способности к преступлению.
Чезаре Ломброзо (1835-1909) - выдающийся итальянский психиатр, криминалист и криминолог. Родился 6 ноября 1835 г. в управляемой тогда Австрией Вероне. В 1858 г. он получил ученую степень доктора медицинских наук в Павианском университете. В 1859-1865 гг. в качестве военного врача участвовал в войне за независимость Италии. В 1867 г. назначен профессором в клинику душевнобольных в Павиа, 1871 г. – руководителем неврологического учреждения Песаро, а в 1876 г. – профессором судебной медицины Туринского университета.
Психиатры считают Ч.Ломброзо предтечей нескольких научных школ, в частности морфологической теории темперамента. Его книга «Гениальность и помешательство» является классикой психиатрии. Криминалисты видят в Ч.Ломброзо одного из создателей теории судебной идентификации. Не кто иной, как Ломброзо, в своей книге «Преступный человек» изложил первый опыт практического применения психофизиологического метода «детекции лжи» (с использованием прибора – прообраза полиграфа) для выявления лиц, совершивших преступления.
В криминологии Ч.Ломброзо известен тем, что является родоначальником антропологической школы. В своей работе – «Преступный человек» (1876) он выдвинул гипотезу о том, что преступник может быть опознан по внешним физическим признакам, сниженной чувствительностью органов чувств и болевой чувствительности. Ломброзо писал: « И эпилептикам, и преступникам свойственны стремление к бродяжничеству, бесстыдство, леность, хвастовство совершенным преступлением, графомания, жаргон, татуировка, притворство, слабохарактерность, моментальная раздражительность, мания величия, быстрая смена настроения и чувств, трусость, наклонность к противоречиям, преувеличению, болезненная раздражительность, дурной характер, причудливость. И я сам наблюдал, что во время грозы, когда у эпилептиков учащаются приступы, заключенные в тюрьме тоже становятся более опасными: разрывают на себе одежду, ломают мебель, бьют служителей». Таким образом, преступник находится в особых патологических условиях, обусловливаемых в большинстве случаев разными процессами или разными специальными условиями. Под впечатлением своего открытия Ч.Ломброзо стал изучать антропологические особенности большого массива преступников. Ломброзо изучил 26 886 преступников, контрольной группой для него послужили 25 447 добропорядочных граждан. Исходя из полученных результатов, Ч.Ломброзо выяснил, что преступник - это своеобразный антропологический тип, который совершает преступления в силу определенных свойств и особенностей своего физического сложения. «Преступник – писал Ломброзо, - существо особенное, отличающееся от других людей. Это своеобразный антропологический тип, который побуждается к преступлению в силу множественных свойств и особенностей своей организации. Поэтому и преступление в человеческом обществе также естественно, как во всем органическом мире. Совершают преступления и растения, которые убивают и поедают насекомых. Животные обманывают, крадут, разбойничают и грабят, убивают и пожирают друг друга. Одни животные отличаются кровожадностью, другие - любостяжательностью».
Основная идея Ломброзо заключается в том, что преступник есть особый природный тип, скорее больной, чем виновный. Преступником не становятся, а рождаются. Это своеобразный двуногий хищник, которого подобно тигру не имеет смысла упрекать в кровожадности. Преступникам характерны особые анатомо-физиологические и психологические свойства, делающие их как бы фатально обреченными от рождения на совершение преступления. К анатомо-физиол. признакам т.н. "прирожденного преступника" Ломброзо относит: неправильную, безобразную форму черепа, раздвоение лобной кости, малую зазубренность краев черепных костей, ассиметрию лица, неправильность строения мозга, притупленную восприимчивость к боли и другие.
Преступнику свойственны и такие патологические личностные черты, как: сильно развитое тщеславие, цинизм, отсутствие чувства вины, способности к раскаянию и угрызениям совести, агрессивность, мстительность, склонность к жестокости и насилию, к экзальтации и демонстративным формам поведения, тенденция к выделительным признакам особого сообщества (татуировки, речевой жаргон и др.)
Прирожденная преступность сначала объяснялась атавизмом: преступник понимался как дикарь, который не может приспособиться к правилам и нормам цивилизованного сообщества. Позднее понималась как форма "нравственного помешательства" и затем как форма эпилепсии.
Кроме того, Ломброзо создает особую типологию – каждому виду преступника соответствуют лишь для него характерные черты.
Убийцы
. В типе убийц ясно видны анатомические особенности преступника, в частности, весьма резкая лобная пазуха, очень объемистые скулы, громадные глазные орбиты, выдающийся вперед четырехугольный подбородок. У этих наиболее опасных преступников преобладает кривизна головы, ширина головы больше, чем ее высота, лицо узкое (задняя полуокружность головы более развита, чем передняя), чаще всего волосы у них черные, курчавые, борода редкая, часто бывает зоб и короткие кисти рук. К характерным чертам убийц относятся также холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, налитые кровью глаза, загнутый книзу (орлиный) нос, чрезмерно большие или, напротив, слишком маленькие мочки ушей, тонкие губы.
Воры
. У воров головы удлиненные, черные волосы и редкая борода, умственное развитие выше, чем у других преступников, за исключением мошенников. Воры, преимущественно, имеют нос прямой, часто вогнутый, вздернутый у основания, короткий, широкий, сплющенный и во многих случаях отклоненный в сторону. Глаза и руки подвижные (вор избегает встречаться с собеседником прямым взглядом - бегающие глаза).
Насильники
. У насильников глаза навыкате, лицо нежное, губы и ресницы огромные, носы сплющенные, умеренных размеров, отклоненные в сторону, большинство из них сухопарые и рахитические блондины.
Мошенники
. Мошенники нередко обладают добродушной внешностью, их лицо бледное, глаза маленькие, суровые, нос кривой, голова лысая. Ломброзо удалось выявить и особенности почерка различных типов преступников. Почерк убийц, разбойников и грабителей отличается удлиненными буквами, криволинейностью и определенностью черт в окончаниях букв. Для почерка воров характерны буквы расширенные, без острых очертаний и криволинейных окончаний.
Атомистическое учение Ч.Ломброзо имело большое значение в поиске путей и средств диагностики личности преступника, развитии психологии и патопсихологии криминогенной личности, в формировании основ криминалистики и судебной психологии, в поиске целесообразных мер воздействия на личность преступника. Многие результат эмпирических исследований Ломброзо не потеряли своей актуальности (экспериментальные данные о генетике поведения конца XX в. продемонстрировали, что генетические факторы действительно являются причиной некоторых разновидностей агрессивного, в т.ч. преступного, поведения). И, самое главное, они не сводятся к примитивным схемам биологического объяснения преступного поведения. Выводы Ч.Ломброзо всегда многовариативны и пронизаны постоянным стремлением выявить реальное взаимовлияние друг на друга биологических и социальных факторов в антисоциальном поведении.
Чезаре Ломброзо является одним из самых известных психиатров и криминалистов Италии. Несмотря на то что некоторые считают выводы его исследований сомнительными, Ломброзо является признанным основателем антропологического направления в криминалистике.
Студенческие годы ученого
Родился в 1835 году в итальянском городе Верона. После окончания гимназии Ломброзо начал свое обучение в университете Павии, где он в особенности заинтересовался антропологией, нейрофизиологией и психиатрией. Учителя очень любили студента Ломброзо - ведь он был весьма прилежным, занимаясь не только по программе, но и сверхурочно. С целью лучшего понимания различий между этносами Чезаре даже начал учить иностранные языки - китайский и арамейский. Однако в дальнейшем он выбрал несколько иной путь, благодаря которому всему миру стала известна антропологическая теория Чезаре Ломброзо.
Опыт в заключении
В 18 лет Ломброзо попал за решетку, так как участвовал в движении за и оказался подозреваемым в заговоре против правительства. Студента отпустили в довольно короткий срок: у него даже не накопилось академической задолженности. Но пребывание в камере произвело на него неизгладимое впечатление. Молодой человек был поражен, насколько грубо вели себя его сокамерники и какими чертами лица они обладали. Чезаре даже заподозрил, что эти люди могут страдать кретинизмом. Теория преступников Ломброзо и идея ее создания, возможно, и пришли к исследователю в этот невеселый период его жизни.
Измерение лиц преступников: опыт, полученный при помощи каниографа
В 27 лет Ломброзо стал участником народного восстания, боровшегося за независимость его народа от Австрии. После того как революция завершилась поражением восставших, Ломброзо продолжил свою работу в воинской части - теперь в качестве военного врача. В это время он снова создает собственный авторский прибор для выявления преступников. Каниограф, которым пользовался исследователь для измерения носов, подбородков и надбровных дуг подозреваемых в различных правонарушениях, не покидал исследователя ни на день.
Со временем он собрал такое большое количество данных, что в голову ему пришла неожиданная идея, на которой базируется вся теория Ломброзо. Ученый подумал: что, если преступниками не становятся, а рождаются? Ведь, по мнению ученого, склонности к правонарушениям являются «наследством» человека, которое досталось ему от животных.
Самих же преступников, считал Ломброзо, необходимо считать умственно отсталыми, или дегенератами - это главное положение, на котором основывалась теория Ломброзо. Типы преступников выявлялись исследователем по внешним данным. Все которых измерял Ломброзо, имели черты, которые делали их похожими на первобытных людей. Низкий лоб, большие челюсти, близко посаженные глаза - именно такие признаки, согласно выводам ученого, имеют склонные к нарушению закона индивиды.
Предшественник детектора лжи, изобретенный Ломброзо
Видимые проявления склонностей к криминальным действиям были не единственной страстью исследователя. Нужно отметить, что изобретенные им приборы получили гораздо меньшую популярность, чем антропологическая теория Ломброзо. Ученый разработал предшественник современного полиграфа. Тогда этот прибор носил название «гидросфигмометр». С помощью своего изобретения Ломброзо измерял пульс и давление допрашиваемых, пытаясь выяснить реакцию их организма на поставленные вопросы.
Отличить невиновного от преступника: первые опыты с прибором
Когда Ломброзо использовал свой прибор в первый раз, на допросе у него оказался подозреваемый в воровстве. При беседе с задержанным показания прибора ничем не отличались от обычных - у преступника не было никакой реакции. Когда же ему был задан вопрос о мошенничестве с чужими паспортами, первый детектор лжи зафиксировал изменение показателей. В дальнейшем выяснилось, что допрашиваемый был действительно участником этой аферы.
Следующим испытуемым оказался подозреваемый в деле об изнасиловании. Правоохранительные органы находились в полной уверенности, что пойманный ими, действительно, является закоренелым сутенером. Но когда следователь показывал ему фотографию одной из жертв, то гидросфигмометр не показывал никаких изменений в организме предполагаемого преступника. На все аргументы Ломброзо следователь лишь отмахивался - он считал, что допрашиваемый настолько закостенел в своих преступлениях, что угрызения совести, как и чувство страха, ему неизвестны.
Тогда знаменитый психиатр предложил подозреваемому решить сложную математическую задачу, чтобы выяснить, действительно ли это так. Когда задержанный увидел задание, прибор сразу зафиксировал изменения - а это значило, что страх ему все-таки известен. Вскоре теория Ломброзо подтвердилась - дополнительное расследование выявило настоящего преступника, а подозреваемый, не умевший решать задачи, был справедливо отпущен.
С тех пор изобретенный Чезаре прибор претерпел значительные преобразования. Но первооткрывателем в данной сфере до наших дней считается итальянский криминолог. Сегодня детектор лжи применяется не только в правоохранительной сфере, но и во многих крупных компаниях.
Теория Чезаре Ломброзо о гениальности
В 1863 году увидела свет знаменитая книга Ломброзо под названием «Гениальность и помешательство». Основой для произведения послужила информация, собранная исследователем во время работы в психиатрической клинике. Под пристальным вниманием Ломброзо оказалось поведение пациентов, их творчество, темы, которые они выбирали для своих рисунков или записей. Ученый пытался выяснить, насколько можно судить о психическом здоровье человека по его творческим работам.
Теория Ломброзо о гениальности, сформировавшаяся на основе его наблюдений, гласит: художественные способности бывают наследственными - причем переходят от предков вместе с психическими отклонениями. После того как Ломброзо сделал свои выводы, он начал искать им подтверждение в истории. Исследователь начал изучать биографии великих людей и пришел к выводу, что многие из них являлись не только гениями, но и безумцами. К их числу он относил, к примеру, композиторов Моцарта, Бетховена, Глюка.
Теория Ломброзо, касавшаяся гениальности, таким образом, ставила в один ряд как невротические склонности, так и одаренность. Одним из аргументов в ее пользу Ломброзо считал повышенную чувствительность как психически больного, так и гения. Разница между этими двумя крайностями, по мнению ученого - в реакции людей на окружающий мир. Одно и то же событие для гения может стать толчком к открытию, а для невротика - причиной еще большего психического расстройства.
Антропологическая теория Чезаре Ломброзо: одаренность евреев
Исследователь обнаружил для себя интересную зависимость между национальностью и количеством талантливых людей. На первом месте по количеству как гениев, так и невротиков, находятся евреи. Ломброзо объясняет эту закономерность следующим образом: еврейский народ постоянно подвергался гонениям, поэтому он прошел довольно жестокий отбор. Исследователь приводит следующие цифры: на 384 человек у евреев приходится один сумасшедший.
У представителей же католического вероисповедания этот коэффициент в пять раз ниже. Также Ломброзо считал, что именно генетическая предрасположенность, в противовес воспитанию, является фактором гениальности. Биологическая теория Ломброзо подтверждается некоторыми аргументами, которые приводит ученый. Например, он указывает на тот факт, что в семье Баха занимались музыкой 8 поколений, а 57 человек пользовались на этом поприще популярностью.