Иван 3-й Васильевич родился 22 января 1440 г. Он был сыном московского князя Василия 2-го Темного и дочери князя Ярослава Боровского - Марии Ярославны. Больше известен князь Иван 3-й под именами Иван Святой и Иван Великий. В краткой биографии Ивана 3-го необходимо упомянуть о том, что он с самых молодых лет помогал незрячему отцу. Стремясь сделать законным новый порядок передачи власти, Василий 2-й назвал своего сына Ивана великим князем еще при жизни. Все грамоты того времени составлялись от имени двух князей. Уже в семь лет Иван Васильевич был обручен с дочерью князя тверского Бориса - Марией. Планировалось, что этот брак станет символом примирения соперничающих княжеств Тверского и Московского.
Впервые возглавил войско князь Иван 3-й Васильевич в возрасте 12 лет. И поход на устюжскую крепость оказался более чем успешным. После победоносного возвращения Иван обвенчался со своей невестой. Иван 3-й Васильевич совершил победоносный поход в 1455 г., направленный против вторгшихся в русские пределы татар. А в 1460 г. смог закрыть татарскому войску путь на Русь.
Князь отличался не только властолюбием и настойчивостью, но и умом, рассудительностью. Именно великое княжение Ивана 3-го стало первым за долгое время, не начавшимся с поездки за получением ярлыка в Орду. В течение всего периода правления Иван 3-й стремился к объединению северо-восточных земель. Силой или с помощью дипломатии князь присоединил к своим землям территории Чернигова, Рязани (частично), Ростова, Новгорода, Ярославля, Димитровска, Брянска и т.д.
Внутренняя политика Ивана 3-го была сосредоточена на борьбе с княжеско-боярской аристократией. В период его властвования было введено ограничение на переход крестьян от одного помещика к другому. Это разрешалось только в течение недели до и недели после Юрьева дня. В армии появились артиллерийские части. С 1467 по 1469 г. Иван 3-й Васильевич вел военные действия, направленные на подчинение Казани. И в результате поставил ее в вассальную зависимость. А в 1471 г. присоединил к Русскому государству и земли Новгорода. После военных конфликтов с Литовским княжеством в 1487-1494 гг. и 1500-1503 гг. территории государства были расширены за счет присоединения Гомеля, Стародуба, Мценска, Дорогобужа, Торопца, Чернигова, Новгорода-Северского. Крым в этот период оставался союзником Ивана 3-го.
В 1472 г. (1476) Иван Великий прекратил выплату Орде дани, а Стояние на Угре в 1480 г. ознаменовало окончание татаро-монгольского ига. За это князь Иван получил прозвище Святой. На период правления Ивана 3-го приходится расцвет летописания и зодчества. Возведены такие памятники архитектуры, как Грановитая палата и Успенский собор.
Объединение множества земель требовало создания единой правовой системы. И в 1497 г. был создан Судебник. Судебник Ивана 3-го объединял правовые нормы, ранее отраженные в и уставных грамотах, а также в отдельных указах предшественников Ивана Великого.
Иван 3-й дважды был женат. В 1452 г. вступил в брак с дочерью тверского князя, которая умерла в тридцатилетнем возрасте. По мнению некоторых историков, она была отравлена. От этого брака остался сын Иван Иванович (Молодой).
В 1472 г. он женился на византийской царевне Софье Палеолог, племяннице Константина 9-го, последнего византийского императора. Этот брак принес князю сыновей Василия, Юрия, Дмитрия, Семена и Андрея. Стоит отметить, что второй брак Ивана 3-го стал причиной сильной напряженности при дворе. Часть бояр поддерживали Ивана Молодого, сына Марии Борисовны. Вторая часть оказывала поддержку новой великой княгине Софье. В то же время князь принял титул государя всея Руси.
После смерти Ивана Молодого великий Иван 3-й короновал своего внука Дмитрия. Но интриги Софьи скоро привели к изменению ситуации. (Дмитрий умер в тюрьме в 1509 г.) Перед смертью Иван 3-й провозгласил своим наследником сына . Князь Иван 3-й умер 27 октября 1505 г.
Иван III Васильевич (в позднейших источниках известен также как Иван Великий). Родился 22 января 1440 года - умер 27 октября 1505 года. Великий князь московский с 1462 по 1505 год, сын московского великого князя Василия II Тёмного.
В ходе правления Ивана Васильевича произошло объединение значительной части русских земель вокруг Москвы и её превращение в центр единого Русского государства. Было достигнуто окончательное освобождение страны из-под власти ордынских ханов; принят Судебник - свод законов государства, воздвигнут нынешний кирпичный Московский Кремль и проведён ряд реформ, заложивших основы поместной системы землевладения.
Иван III родился 22 января 1440 года в семье великого московского князя . Матерью Ивана была Мария Ярославна, дочь удельного князя Ярослава Боровского, русская княгиня серпуховской ветви дома Даниила (рода Даниловичей) и дальняя родственница его отца. Он родился в день памяти апостола Тимофея, и в его честь получил своё «прямое имя» - Тимофей. Ближайшим церковным праздником был день перенесения мощей святого , в честь которого княжич и получил имя, под которым он более всего известен.
Достоверных данных о раннем детстве Ивана III не сохранилось, скорее всего, он воспитывался при дворе своего отца. Однако дальнейшие события круто изменили судьбу наследника престола: 7 июля 1445 года под Суздалем войско великого князя Василия II потерпело сокрушительное поражение от армии под командованием татарских царевичей Мамутяка и Якуба (сыновей хана Улу-Мухаммеда). Раненый великий князь попал в плен, а власть в государстве временно перешла к старшему в роду потомков Ивана Калиты - князю Дмитрию Юрьевичу Шемяке. Пленение князя и ожидание татарского нашествия привели к росту неразберихи в княжестве; ситуацию усугубил пожар в Москве.
Осенью великий князь вернулся из плена. Москва должна была заплатить за своего князя выкуп - порядка нескольких десятков тысяч рублей. В этих условиях среди сторонников Дмитрия Шемяки созрел заговор, и когда в феврале 1446 года Василий II вместе с детьми отправился в Троице-Сергиев монастырь, в Москве начался мятеж. Великий князь был схвачен, перевезён в Москву, и в ночь с 13 на 14 февраля ослеплён по приказу Дмитрия Шемяки (что принесло ему прозвище «Тёмный»). По сообщению новгородской летописи, великого князя обвиняли в том, что он «татар привёл на Рускую землю», и раздавал им «в кормление» московские города и волости.
Шестилетний княжич Иван не попал в руки Шемяки: детям Василия вместе с верными боярами удалось бежать в Муром, находившийся под властью сторонника великого князя. Через некоторое время в Муром прибыл рязанский епископ Иона, сообщивший о согласии Дмитрия Шемяки выделить свергнутому Василию удел; полагаясь на его обещание, сторонники Василия согласились передать детей новым властям. 6 мая 1446 года княжич Иван прибыл в Москву. Однако Шемяка не сдержал слова: через три дня дети Василия были отправлены в Углич к отцу, в заточение.
По прошествии нескольких месяцев Шемяка всё-таки решил даровать бывшему великому князю удел - Вологду. Дети Василия последовали вслед за ним. Но свергнутый князь вовсе не собирался признавать своё поражение, и уехал в Тверь, просить помощи у великого князя тверского Бориса. Оформлением этого союза стала помолвка шестилетнего Ивана Васильевича с дочерью тверского князя Марией Борисовной. Вскоре войска Василия заняли Москву. Власть Дмитрия Шемяки пала, сам он бежал, на великокняжеском престоле вновь утвердился Василий II. Однако Шемяка, закрепившийся в северных землях (его базой стал недавно взятый город Устюг) вовсе не собирался сдаваться, и междоусобная война продолжилась.
К этому периоду (примерно конец 1448 - середина 1449 года) относится первое упоминание наследника престола Ивана в качестве «великого князя». В 1452 году его уже посылают номинальным главой войска в поход на устюжскую крепость Кокшенгу. Наследник престола успешно выполнил полученное поручение, отрезав Устюг от новгородских земель (существовала опасность вступления Новгорода в войну на стороне Шемяки) и жестоко разорив Кокшенгскую волость. Вернувшись из похода с победой, 4 июня 1452 года княжич Иван обвенчался со своей невестой, Марией Борисовной. Вскоре потерпевший окончательное поражение Дмитрий Шемяка был отравлен, и длившаяся четверть века кровавая междоусобица пошла на убыль.
В последующие годы княжич Иван становится соправителем отца - Василия II . На монетах Московского государства появляется надпись «осподари всея Руси» , сам он, так же как и отец его, Василий, носит титул «великий князь». В течение двух лет Иван в качестве удельного князя управляет Переславлем-Залесским, одним из ключевых городов Московского государства. Важную роль в воспитании наследника престола играют военные походы, где он является номинальным командующим. Так, в 1455 году Иван вместе с опытным воеводой Фёдором Басенком совершает победоносный поход против вторгшихся в пределы Руси татар. В августе 1460 года он возглавляет войско Великого княжества Московского, закрывающее путь на Москву вторгшимся в пределы Руси и осадившим Переяславль-Рязанский татарам хана Ахмата.
В марте 1462 года тяжело заболел отец Ивана - великий князь Василий. Незадолго до этого он составил завещание, по которому делил великокняжеские земли между своими сыновьями. Как старший сын, Иван получал не только великое княжение, но и основную часть территории государства - 16 главных городов (не считая Москвы, которой он должен был владеть совместно с братьями). Остальным детям Василия было завещано всего 12 городов; при этом бо́льшая часть бывших столиц удельных княжеств (в частности, Галич - бывшая столица Дмитрия Шемяки) досталась новому великому князю. Когда 27 марта 1462 года Василий умер, Иван без каких-либо проблем стал новым великим князем и исполнил волю отца, наделив братьев землями согласно завещанию.
В течение всего княжения Ивана III главной целью внешней политики страны являлось объединение северо-восточной Руси в единое государство. Необходимо отметить, что эта политика оказалась чрезвычайно удачной. В начале правления Ивана Московское княжество было окружено землями других русских княжеств; умирая, он передал своему сыну Василию страну, объединившую бо́льшую часть этих княжеств. Сохранили относительную (не слишком широкую) самостоятельность лишь Псков, Рязань, Волоколамск и Новгород-Северский.
Начиная с правления Ивана III, особую остроту принимают отношения с Великим Литовским княжеством . Стремление Москвы объединить русские земли явно входило в противоречие с литовскими интересами, а постоянные пограничные стычки и переход пограничных князей и бояр между государствами не способствовали примирению. Между тем, успехи в расширении страны способствовали и росту международных связей со странами Европы.
В правление Ивана III происходит окончательное оформление независимости Русского государства . Бывшая уже в достаточной степени номинальной зависимость от Орды прекращается. Правительство Ивана III решительно поддерживает противников Орды среди татар; в частности, был заключён союз с Крымским ханством. Успешным оказалось и восточное направление внешней политики: сочетая дипломатию и военную силу, Иван III вводит в фарватер московской политики Казанское ханство .
Став великим князем, Иван III начал свою внешнеполитическую деятельность с подтверждения прежних договоров с соседними князьями и общего усиления позиций. Так, были заключены договоры с Тверским и Белозерским княжествами; на престол Рязанского княжества был посажен князь Василий Иванович, женатый на сестре Ивана III.
Начиная с 1470-х годов деятельность, направленная на присоединение остальных русских княжеств, резко усиливается. Первым становится Ярославское княжество, которое окончательно теряет остатки самостоятельности в 1471 году , после смерти князя Александра Фёдоровича. Наследник последнего ярославского князя, князь Даниил Пенко, перешёл на службу Ивана III и позже получил чин боярина. В 1472 году умер князь дмитровский Юрий Васильевич, брат Ивана. Дмитровское княжество перешло к великому князю ; однако против этого выступили остальные братья умершего князя Юрия. Назревавший конфликт удалось замять не без помощи вдовы Василия, Марии Ярославны, сделавшей всё, чтобы погасить ссору между детьми. В итоге часть земель Юрия получили и меньшие братья.
В 1474 году пришла очередь Ростовского княжества. Фактически оно входило в состав Московского княжества и раньше: великий князь являлся совладельцем Ростова. Теперь же ростовские князья продали в казну «свою половину» княжества, окончательно превратившись, таким образом, в служилую знать. Великий князь передал полученное в состав удела своей матери.
Иначе развивалась ситуация с Новгородом , что объясняется различием в характере государственности удельных княжеств и торгово-аристократического Новгородского государства. Явственная угроза независимости со стороны московского великого князя привела к формированию влиятельной антимосковской партии. Возглавила её энергичная вдова посадника Марфа Борецкая с сыновьями.
Явное превосходство Москвы вынуждало сторонников независимости к поиску союзников, прежде всего - в Великом княжестве Литовском. Однако в условиях вражды между православием и католичеством обращение к католику Казимиру, великому князю литовскому, было воспринято вечем крайне неоднозначно, и защищать город был приглашён православный князь Михаил Олелькович, сын киевского князя и двоюродный брат Ивана III, прибывший 8 ноября 1470 года. Однако в связи со смертью новгородского архиепископа Ионы, пригласившего Михаила, и последовавшим обострением внутриполитической борьбы, князь пробыл в новгородской земле недолго, и уже 15 марта 1471 года покинул город. Антимосковской партии удалось одержать во внутриполитической борьбе крупный успех: в Литву было отправлено посольство, после возвращения которого был составлен проект договора с великим князем Казимиром. По этому соглашению, Новгород, признавая власть великого литовского князя, тем не менее сохранял в неприкосновенности своё государственное устройство; Литва же обязывалась помочь в борьбе с Московским княжеством. Столкновение с Иваном III стало неизбежным.
6 июня 1471 года десятитысячный отряд московских войск под командованием Данилы Холмского выступил из столицы в направлении Новгородской земли, ещё через неделю в поход вышла армия Стриги Оболенского, а 20 июня 1471 года из Москвы начал поход сам Иван III. Продвижение московских войск по землям Новгорода сопровождалось грабежами и насилием, призванными устрашить противника.
Новгород тоже не сидел сложа руки. Из горожан было сформировано ополчение, командование приняли на себя посадники Дмитрий Борецкий и Василий Казимир. Численность этой армии достигала сорока тысяч человек, однако её боеспособность, в связи с поспешностью формирования из не обученных военному делу горожан, оставалась низкой. В июле 1471 года новгородское войско выдвинулось в направлении Пскова, с целью помешать союзной московскому князю псковской армии соединиться с основными силами противников Новгорода. На реке Шелони новгородцы неожиданно столкнулись с отрядом Холмского. 14 июля между противниками началось сражение.
В ходе битвы на Шелони новгородская армия была наголову разгромлена. Потери новгородцев составили 12 тысяч человек, около двух тысяч человек попало в плен; Дмитрий Борецкий и ещё трое бояр были казнены. Город оказался в осаде, среди самих новгородцев взяла верх промосковская партия, начавшая переговоры с Иваном III. 11 августа 1471 года был заключён мирный договор - Коростынский мир , согласно которому Новгород обязывался выплатить контрибуцию в 16 000 рублей, сохранял своё государственное устройство, однако не мог «отдаватися» под власть литовского великого князя; великому князю московскому была уступлена значительная часть обширной Двинской земли. Одним из ключевых вопросов отношений Новгорода и Москвы стал вопрос о судебной власти. Осенью 1475 года великий князь прибыл в Новгород, где лично разобрал ряд дел о беспорядках; виновными были объявлены некоторые деятели антимосковской оппозиции. Фактически в этот период в Новгороде складывается судебное двоевластие: ряд жалобщиков направлялись непосредственно в Москву, где и излагали свои претензии. Именно эта ситуация и привела к появлению повода для новой войны, закончившейся падением Новгорода.
Весной 1477 года в Москве собралось некоторое количество жалобщиков из Новгорода. Среди этих людей были два мелких чиновника - подвойский Назар и дьяк Захарий. Излагая своё дело, они назвали великого князя «государем» вместо традиционного обращения «господин», предполагавшего равенство «господина великого князя» и «господина великого Новгорода». Москва немедленно ухватилась за этот предлог; в Новгород были отправлены послы, потребовавшие официального признания титула государя, окончательного перехода суда в руки великого князя, а также устройства в городе великокняжеской резиденции. Вече, выслушав послов, отказалось принять ультиматум и начало подготовку к войне.
9 октября 1477 года великокняжеская армия отправилась в поход на Новгород. К ней присоединились войска союзников - Твери и Пскова. Начавшаяся осада города выявила глубокие разногласия среди защитников: сторонники Москвы настаивали на мирных переговорах с великим князем. Одним из сторонников заключения мира являлся новгородский архиепископ Феофил, что давало противникам войны определённый перевес, выразившийся в отправлении к великому князю посольства с архиепископом во главе. Но попытка договориться на прежних условиях не увенчалась успехом: от имени великого князя послам были заявлены жёсткие требования («Вечу колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати»), фактически означавшие конец новгородской независимости. Столь явно выраженный ультиматум привёл к началу в городе новых беспорядков; из-за городских стен начался переход в ставку Ивана III высокопоставленных бояр, в том числе военного предводителя новгородцев, князя Василия Гребенки-Шуйского. В итоге решено было уступить требованиям Москвы, и 15 января 1478 года Новгород сдался, вечевые порядки были упразднены, а вечевой колокол и городской архив были отправлены в Москву .
Отношения с Ордой, и без того бывшие напряжёнными, к началу 1470-х годов окончательно испортились. Орда продолжала распадаться; на территории прежней Золотой орды, помимо непосредственного преемника («Большой Орды»), образовались также Астраханская, Казанская, Крымская, Ногайская и Сибирская Орды. В 1472 году хан Большой Орды Ахмат начал поход на Русь. У Тарусы татары встретили многочисленное русское войско. Все попытки ордынцев переправиться через Оку были отбиты. Ордынскому войску удалось сжечь город Алексин, однако поход в целом окончился провалом. Вскоре (в том же 1472 или в 1476 году) Иван III прекратил уплату дани хану Большой Орды , что неминуемо должно было привести к новому столкновению. Однако до 1480 года Ахмат был занят борьбой с Крымским ханством.
По сообщению «Казанской истории» (литературного памятника не ранее 1564 года), непосредственным поводом к началу войны стала казнь ордынского посольства, отправленного Ахматом к Ивану III за данью . Согласно этому известию, великий князь, отказавшись выплачивать деньги хану, взял «басму лица его» и растоптал её; после этого все ордынские послы, кроме одного, были казнены. Впрочем, сообщения «Казанской истории», содержащие в том числе и ряд фактических ошибок, носят откровенно легендарный характер и, как правило, не воспринимаются современными историками всерьёз.
Так или иначе, летом 1480 года хан Ахмат двинулся на Русь . Ситуация для Московского государства осложнялась ухудшением отношений с западными соседями. Литовский великий князь Казимир вошёл в союз с Ахматом и мог напасть в любой момент, а расстояние от принадлежавшей Литве Вязьмы до Москвы литовское войско могло преодолеть за несколько дней. Войска Ливонского ордена напали на Псков. Ещё одним ударом для великого князя Ивана стал мятеж родных братьев: удельные князья Борис и Андрей Большой, недовольные притеснениями великого князя (так, в нарушение обычаев, Иван III после смерти брата Юрия забрал весь его удел себе, не поделился с братьями богатой добычей, взятой в Новгороде, а также нарушил старинное право отъезда дворян, приказав схватить князя Оболенского, отъехавшего от великого князя к его брату Борису) вместе со всем своим двором и дружинами отъехали к литовской границе и вступили в переговоры с Казимиром. И хотя в результате активных переговоров с братьями, в результате торгов и обещаний, Ивану III удалось предотвратить их выступление против него, угроза повторения гражданской войны не оставила Великое княжество Московское.
Выяснив, что хан Ахмат двигается к границе Великого княжества Московского, Иван III, собрав войска, также направился на юг, к реке Оке. На помощь великокняжескому войску пришли также войска тверского великого князя. В течение двух месяцев готовая к бою армия ждала противника, однако хан Ахмат, также готовый к бою, не начинал наступательных действий. Наконец, в сентябре 1480 года хан Ахмат переправился через Оку южнее Калуги и направился по литовской территории к реке Угре - границе между московскими и литовскими владениями.
30 сентября Иван III оставил войска и выехал в Москву, дав распоряжение войскам под формальным командованием наследника, Ивана Молодого, при котором также состоял его дядя, удельный князь Андрей Васильевич Меньшой, двинуться в направлении реки Угры. Одновременно князь приказал сжечь Каширу. Источники упоминают о колебаниях великого князя; в одной из летописей даже отмечается, что Иван запаниковал: «ужас наиде на нь, и въсхоте бежати от брега, а свою великую княгиню Римлянку и казну с нею посла на Белоозеро».
Последующие события трактуются в источниках неоднозначно. Автор независимого московского свода 1480-х годов пишет о том, что появление великого князя в Москве произвело тягостное впечатление на горожан, среди которых поднялся ропот: «Егда ты, государь князь великый, над нами княжишь в кротости и в тихости, тогда нас много в безлепице продаешь (много взыскиваешь того, что не следует). А нынеча, сам разгневив царя, выхода ему не платив, нас выдаешь царю и татаром» . После этого в летописи сообщается о том, что ростовский епископ Вассиан, встретивший князя вместе с митрополитом, прямо обвинил его в трусости; после этого Иван, опасаясь за свою жизнь, уехал в Красное сельцо к северу от столицы. Великая княгиня Софья с приближёнными и государевой казной была отправлена в безопасное место, на Белоозеро, ко двору удельного князя Михаила Верейского. Мать великого князя покинуть Москву отказалась. По словам этой летописи, великий князь неоднократно пытался вызвать к себе из войска сына, Ивана Молодого, посылая ему грамоты, которые тот проигнорировал; тогда Иван приказал князю Холмскому силой доставить к нему сына. Холмский не выполнил этот приказ, попытавшись уговорить княжича, на что тот, согласно сообщению этой летописи, ответил: «Подобает мне здесь умереть, а не к отцу ехать» . Также в качестве одной из мер по подготовке ко вторжению татар великий князь приказал сжечь московский посад.
Как отмечает Р. Г. Скрынников, рассказ этой летописи находится в явном противоречии с рядом других источников. Так, в частности, изображение ростовского епископа Вассиана как злейшего обличителя великого князя не находит подтверждения; судя по «Посланию» и фактам биографии, Вассиан был полностью лоялен к великому князю. Исследователь связывает создание этого свода с окружением наследника престола Ивана Молодого и династической борьбой в великокняжеской семье. Это, по его мнению, объясняет как осуждение действий Софьи, так и похвалы в адрес наследника - в противовес нерешительным (превратившимся под пером летописца в трусливые) действиям великого князя.
Вместе с тем, сам факт отъезда Ивана III в Москву зафиксирован практически во всех источниках; различие в летописных рассказах относится лишь к продолжительности этой поездки. Великокняжеские летописцы сводили эту поездку всего к трём дням (30 сентября - 3 октября 1480 года). Очевиден также факт колебаний в великокняжеском окружении; великокняжеский свод первой половины 1490-х годов упоминает в качестве противника сопротивления татарам окольничего Григория Мамона; враждебный Ивану III независимый свод 1480-х годов помимо Григория Мамона упоминает также Ивана Ощеру, а ростовская летопись - конюшего Василия Тучко. Тем временем в Москве великий князь провёл совещание со своими боярами, и распорядился насчёт подготовки столицы к возможной осаде. При посредничестве матери были проведены активные переговоры с мятежными братьями, закончившиеся восстановлением отношений.
3 октября великий князь выехал из Москвы в войска, однако, не доехав до них, расположился в городке Кременец в 60 верстах от устья Угры, где и дождался подхода отрядов прекративших мятеж братьев - Андрея Большого и Бориса Волоцкого. Тем временем на Угре начались ожесточённые столкновения. Попытки ордынцев переправиться через реку были успешно отбиты русскими войсками. Вскоре Иван III отправил к хану посла Ивана Товаркова с богатыми дарами, прося его отступить прочь и «улус» его не разорять. Хан потребовал личного присутствия князя, однако тот ехать к нему отказался; также князь отказался от предложения хана послать к нему сына, брата или известного своей щедростью посла Никифора Басенкова (ранее часто ездившего в Орду).
26 октября 1480 года река Угра замёрзла. Русская армия, собравшись вместе, отошла к городу Кременцу, затем к Боровску. 11 ноября хан Ахмат отдал приказ отступить. Небольшой татарский отряд сумел разорить ряд русских волостей под Алексиным, но после того, как в его направлении были отправлены русские войска, также отошёл в степь. Отказ Ахмата от преследования русских войск объясняется неподготовленностью ханского войска к ведению войны в условиях суровой зимы - как сообщает летопись, «бяху бо татарове нагы и босы, ободралися». Кроме того, стало совершенно ясно, что король Казимир не собирается выполнять своих союзнических обязательств по отношению к Ахмату. Помимо отражения нападения союзных Ивану III крымских войск, Литва была занята решением внутренних проблем. «Стояние на Угре» завершилось фактической победой Русского государства, получившего желанную независимость. Хан же Ахмат вскоре был убит; после его смерти в Орде разгорелась междоусобица.
После присоединения Новгорода политика «собирания земель» была продолжена. При этом действия великого князя были более активны. В 1481 году, после смерти бездетного брата Ивана III, удельного вологодского князя Андрея Меньшого, весь его надел перешёл к великому князю. 4 апреля 1482 года верейский князь Михаил Андреевич заключил с Иваном договор, согласно которому после его смерти к великому князю переходило Белоозеро, что явно нарушало права наследника Михаила - его сына Василия. После бегства Василия Михайловича в Литву Михаил 12 декабря 1483 года заключил с Иваном III новый договор, согласно которому после смерти верейского князя великому князю отходил уже весь удел Михаила Андреевича (князь Михаил скончался 9 апреля 1486 года). 4 июня 1485 года, после смерти матери великого князя, княгини Марии (в иночестве Марфы), в состав великокняжеских владений вошёл её удел, в том числе половина Ростова.
Серьёзной проблемой оставались отношения с Тверью. Зажатое между Москвой и Литвой, великое тверское княжество переживало не лучшие времена. В его составе также существовали удельные княжества; с 60-х годов XV века начинается переход тверской знати на московскую службу. Источники также сохранили упоминания о распространении в Твери различных ересей. Не улучшали отношений и многочисленные земельные споры москвичей-вотчинников, владевших землёй в Тверском княжестве, и тверичей.
В 1483 году вражда перешла в вооружённое противостояние. Формальным поводом к нему стала попытка тверского князя Михаила Борисовича укрепить свои связи с Литвой посредством династического брака и союзного договора. Москва отреагировала на это разрывом отношений и посылкой войск в тверские земли; тверской князь признал своё поражение и в октябре-декабре 1484 года заключил с Иваном III мирный договор. Согласно нему, Михаил признавал себя «меньшим братом» великого московского князя, что в политической терминологии того времени означало фактическое превращение Твери в удельное княжество; договор о союзе с Литвой, разумеется, разрывался.
В 1485 году, использовав в качестве повода поимку гонца от Михаила Тверского к литовскому великому князю Казимиру, Москва вновь разорвала отношения с Тверским княжеством и начала боевые действия. В сентябре 1485 года русские войска начали осаду Твери. Значительная часть тверских бояр и удельных князей перешла на московскую службу, а сам князь Михаил Борисович, захватив казну, бежал в Литву. 15 сентября 1485 года Иван III вместе с наследником престола княжичем Иваном Молодым въехал в Тверь. Тверское княжество было передано в удел наследнику престола; кроме того, сюда был назначен московский наместник.
В 1486 году Иван III заключил новые договоры со своими братьями-удельными князьями - Борисом и Андреем. Помимо признания великого князя «старейшим» братом, новые договоры признавали его также «господином», и использовали титул «великий князь всея Руси». Тем не менее, положение братьев великого князя оставалось крайне шатким. В 1488 году князю Андрею доложили, что великий князь готов арестовать его. Попытка объясниться привела к тому, что Иван III поклялся «Богом и землею и Богом сильным, творцом всея твари» в том, что не собирался преследовать брата. Как отмечают Р. Г. Скрынников и А. А. Зимин, форма этой клятвы была весьма необычна для православного государя.
В 1491 году в отношениях Ивана и Андрея Большого наступила развязка. 20 сентября угличский князь был арестован и брошен в тюрьму; попали в тюрьму и его дети, княжичи Иван и Дмитрий. Через два года князь Андрей Васильевич Большой умер, а ещё через четыре года великий князь, собрав высшее духовенство, публично покаялся в том, что «своим грехом, несторожею, его уморил». Тем не менее, покаяние Ивана ничего не изменило в судьбе детей Андрея: всю свою оставшуюся жизнь племянники великого князя провели в заточении.
Во время ареста Андрея Большого под подозрением оказался и другой брат князя Ивана - Борис, князь Волоцкий. Однако ему удалось оправдаться перед великим князем и остаться на свободе. После его смерти в 1494 году княжество было разделено между детьми Бориса: Иван Борисович получил Рузу, а Фёдор - Волоколамск; в 1503 году князь Иван Борисович умер бездетным, оставив владения Ивану III.
Серьёзная борьба между сторонниками самостоятельности и приверженцами Москвы развернулась в начале 1480-х годов в сохранившей значительную автономию Вятке . Первоначально успех сопутствовал антимосковской партии; в 1485 году вятчане отказались участвовать в походе на Казань. Ответный поход московских войск не увенчался успехом, более того, из Вятки был изгнан московский наместник; наиболее видные сторонники великокняжеской власти были вынуждены бежать. Лишь в 1489 году московские войска под командованием Даниила Щени добились капитуляции города и окончательно присоединили Вятку к Российскому государству .
Практически утратило свою самостоятельность и Рязанское княжество. После смерти в 1483 году князя Василия на рязанский престол взошёл его сын, Иван Васильевич. Ещё один сын Василия, Фёдор, получил Перевитеск (он умер в 1503 году бездетным, оставив владения Ивану III). Фактической правительницей княжества стала вдова Василия, Анна, сестра Ивана III. В 1500 году рязанский князь Иван Васильевич умер; опекуншей малолетнего князя Ивана Ивановича стала сначала его бабка Анна, а после её смерти в 1501 году - его мать Аграфена. В 1520 году со взятием москвичами в плен рязанского князя Ивана Ивановича фактически Рязанское княжество окончательно превращается в удельное княжество в составе Российского государства.
Отношения с Псковской землёй, оставшейся в конце правления Ивана III практически единственным независимым от Москвы русским княжеством , также проходили в русле постепенного ограничения государственности. Так, псковичи теряют последние возможности влиять на выбор князей-великокняжеских наместников. В 1483-1486 годах в городе произошёл конфликт между, с одной стороны, псковскими посадниками и «черными людьми», и, с другой стороны, великокняжеским наместником князем Ярославом Оболенским и крестьянами («смердами»). В этом конфликте Иван III поддержал своего наместника; в конечном итоге, псковская верхушка капитулировала, выполнив требования великого князя.
Следующий конфликт между великим князем и Псковом разгорелся в начале 1499 года. Дело в том, что Иван III решил пожаловать своего сына, Василия Ивановича, новгородским и псковским княжением. Псковичи расценили решение великого князя как нарушение «старины»; попытки посадников в ходе переговоров в Москве изменить ситуацию привели лишь к их аресту. Только к сентябрю того же года, после обещания Ивана соблюдать «старину», конфликт был разрешён.
Впрочем, несмотря на эти разногласия, Псков оставался верным союзником Москвы. Псковская помощь сыграла важную роль в походе на Новгород 1477-1478 годах; псковичи внесли весомый вклад в победы русских войск над силами Великого княжества Литовского. В свою очередь, московские полки приняли посильное участие в отражении ударов ливонцев и шведов.
Осваивая Северное Поморье, Московское княжество, с одной стороны, столкнулось с противодействием Новгорода, считавшего эти земли своими, и, с другой стороны, с возможностью начать продвижение на север и северо-восток, за Уральские горы, на реку Обь, в нижнем течении которой находилась известная ещё новгородцам Югра. В 1465 году по приказу Ивана III поход на Югру совершили жители Устюга под руководством великокняжеского воеводы Тимофея (Василия) Скрябы. Поход был достаточно удачен: подчинив ряд мелких югорских князей, войско вернулось с победой. В 1467 году не очень удачный поход против независимых вогуличей (манси) совершили вятчане и коми-пермяки.
Получив по договору 1471 года с Новгородом часть Двинской земли (причём Заволочье, Печора и Югра продолжали числиться новгородскими), Московское княжество продолжило продвижение на север. В 1472 году, использовав как предлог нанесение московским купцам оскорблений, Иван III послал в недавно крещёную Великую Пермь с войском князя Фёдора Пёстрого, подчинившего край Московскому княжеству. Номинальным правителем края остался князь Михаил Пермский, реальными же правителями страны как в духовном, так и в гражданском отношении были пермские епископы.
В 1481 году Перми Великой пришлось обороняться от вогуличей, которых возглавлял князь Асыка. При помощи устюжан Перми удалось отбиться, и уже в 1483 году на непокорных вогуличей был совершён поход. Экспедиция была организована с размахом: под командованием великокняжеских воевод князя Фёдора Курбского Чёрного и Ивана Салтыка-Травина были собраны силы со всех северных уездов страны. Поход оказался удачным, в его результате власти Московского государства подчинились князья обширного района, населённого преимущественно татарами, вогуличами (манси) и остяками (хантами).
Следующий, ставший наиболее масштабным, поход русских войск на Югру был предпринят в 1499-1500 годах. Всего в этой экспедиции приняло участие, согласно архивным данным, 4041 человек, разделённых на три отряда. Командовали ими московские воеводы: князь Семён Курбский (командуя одним из отрядов, он одновременно являлся и начальником всего похода), князь Пётр Ушатый и Василий Гаврилов Бражник. В ходе этого похода были покорены различные местные племена, а в состав Московского государства вошли бассейны Печоры и верхней Вычегды. Интересно, что сведения об этом походе, полученные С. Герберштейном от князя Семёна Курбского, были включены им в его «Записки о Московии». На земли, подчинённые в ходе этих экспедиций, была наложена дань пушниной.
Существенные перемены произошли в правление Ивана III в отношениях Московского государства с Великим княжеством Литовским.
Первоначально дружеские (великий князь литовский Казимир даже был назначен, по завещанию Василия II, опекуном детей великого московского князя), они постепенно ухудшались. Стремление Москвы подчинить все русские земли постоянно наталкивалось на противодействие имевшей ту же цель Литвы. Попытка новгородцев перейти под власть Казимира не способствовала дружбе двух государств, а союз Литвы и Орды в 1480 году, во время «стояния на Угре», накалил отношения до предела. Именно к этому времени относится формирование союза Российского государства и Крымского ханства.
Начиная с 1480-х годов, обострение ситуации доводит дело до пограничных стычек. В 1481 году в Литве был раскрыт заговор князей Ивана Юрьевича Гольшанского, Михаила Олельковича и Фёдора Ивановича Бельского, готовивших покушение на Казимира и хотевших со своими владениями перейти к великому московскому князю; Иван Гольшанский и Михаил Олелькович были казнены, князю Бельскому удалось бежать в Москву, где он получил в управление ряд областей на литовской границе. В 1482 году в Москву бежал князь Иван Глинский. В том же году литовский посол Богдан Сакович потребовал от московского князя признать права Литвы на Ржеву и Великие Луки, и их волости.
В условиях противостояния с Литвой приобрёл особую важность союз с Крымом. Следуя достигнутым соглашениям, осенью 1482 года крымский хан совершил опустошительный набег на литовскую Украину. Как сообщала Никоновская летопись, «сентября 1, по слову великого князя Московского Ивана Васильевича всея Руси прийде Менгли-Гирей, царь Крымский Перекопьскии Орда, со всею силою своею на королеву державу и град Киев взя и огнем сожже, а воеводу Киевского пана Ивашка Хотковича изымал, а оного полону безчислено взя; и землю Киевскую учишша пусту». По словам Псковской летописи, в результате похода пали 11 городов, вся округа была разорена. Великое княжество Литовское было серьёзно ослаблено.
Пограничные споры между двумя государствами не утихали на протяжении всех 1480-х годов. Ряд волостей, находившихся первоначально в совместном московско-литовском (или новгородско-литовском) владении, был фактически оккупирован войсками Ивана III (прежде всего это касается Ржевы, Торопца и Великих Лук). Периодически возникали стычки между служившими Казимиру вяземскими князьями и русскими удельными князьями, а также между мезецкими князьями (сторонниками Литвы) и перешедшими на сторону Москвы князьями Одоевскими и Воротынскими. Весной 1489 года дело дошло до открытых вооружённых столкновений между литовскими и русскими войсками, а в декабре 1489 года на сторону Ивана III перешёл целый ряд пограничных князей. Протесты и взаимный обмен посольствами не дали никакого результата, и необъявленная война продолжилась.
7 июня 1492 года умер Казимир, король польский, великий князь литовский, русский и жемайтский. После него на престол Великого княжества Литовского был избран его второй сын, Александр. Королём польским стал старший сын Казимира - Ян Ольбрахт. Неизбежная неразбериха, связанная со сменой великого князя литовского, ослабляла княжество, чем не преминул воспользоваться Иван III. В августе 1492 года против Литвы были посланы войска. Во главе их стоял князь Фёдор Телепня Оболенский. Были взяты города Мценск, Любутск, Мосальск, Серпейск, Хлепень, Рогачёв, Одоев, Козельск, Перемышль и Серенск. На сторону Москвы перешёл ряд местных князей, что усилило позиции русских войск. Столь быстрые успехи войск Ивана III заставили нового великого князя литовского Александра начать переговоры о мире. Одним из средств урегулирования конфликта, предложенных литовцами, была женитьба Александра на дочери Ивана; великий князь московский отнёсся к этому предложению с интересом, однако потребовал решить сперва все спорные вопросы, что привело к провалу переговоров.
В конце 1492 года на театр военных действий выступило литовское войско с князем Семёном Ивановичем Можайским. В начале 1493 года литовцы сумели ненадолго захватить города Серпейск и Мезецк, однако в ходе ответного контрудара московских войск они были отбиты; помимо этого, московскому войску удалось взять Вязьму и ещё ряд городов.
В июне-июле 1493 года великий князь литовский Александр отправил посольство с предложением заключить мир. В результате длительных переговоров 5 февраля 1494 года был, наконец, заключён мирный договор . Согласно нему, бо́льшая часть земель, завоёванных русскими войсками, входила в состав Российского государства. Помимо прочих городов, стала российской и находившаяся недалеко от Москвы стратегически важная крепость Вязьма . Великому князю литовскому возвращались города Любутск, Мезецк, Мценск и некоторые другие. Также было получено согласие московского государя на брак его дочери Елены с Александром.
Дипломатические отношения между Московским государством и Крымским ханством в правление Ивана III оставались дружескими. Первый обмен грамотами между странами произошёл в 1462 году, а 1472 году было заключено соглашение о взаимной дружбе. В 1474 году между ханом Менгли-Гиреем и Иваном III был заключён союзный договор , который, впрочем, остался на бумаге, так как крымскому хану вскоре стало не до совместных действий: в ходе войны с Османской империей Крым потерял свою независимость, а сам Менгли-Гирей попал в плен, и лишь в 1478 году вновь взошёл на престол (теперь уже в качестве турецкого вассала). Тем не менее, в 1480 году союзный договор Москвы и Крыма был заключён вновь, при этом в договоре прямо назывались враги, против которых стороны должны были действовать совместно - хан Большой Орды Ахмат и великий литовский князь. В этом же году крымцы совершили поход на Подолье, что не позволило королю Казимиру помочь Ахмату во время «стояния на Угре».
В марте 1482 года в связи с ухудшившимися отношениями с Великим княжеством Литовским к хану Менгли-Гирею вновь отправилось московское посольство. Осенью 1482 года войска крымского ханства совершили опустошительный набег на южные земли Великого княжества Литовского. Среди прочих городов, был взят Киев, разорена вся южная Русь. Из своей добычи хан послал Ивану потир и дискос из ограбленного крымцами киевского Софийского собора. Опустошение земель серьёзно повлияло на боеспособность Великого княжества Литовского.
В последующие годы русско-крымский союз показал свою действенность . В 1485 году уже русские войска совершили поход в ордынские земли по просьбе подвергшегося нападению ордынцев Крымского ханства. В 1491 году, в связи с новыми крымско-ордынскими стычками, эти походы были вновь повторены. Русская поддержка сыграла важную роль в победе крымских войск над Большой ордой. Попытка Литвы в 1492 году переманить Крым на свою сторону не удалась: с 1492 года Менгли-Гирей приступил к ежегодным походам на принадлежащие Литве и Польше земли. В ходе русско-литовской войны 1500-1503 годов Крым оставался союзником России.
В 1500 году Менгли-Гирей дважды опустошал принадлежавшие Литве земли южной Руси, доходя до Бреста. Действия союзной Литве Большой Орды были вновь нейтрализованы действиями как крымских, так и русских войск. В 1502 году, разгромив, наконец, хана Большой орды, крымский хан совершил новый набег, опустошив часть Правобережной Украины и Польши. Однако после удачного для Московского государства окончания войны наблюдается ухудшение отношений. Во-первых, исчез общий враг - Большая Орда, против которой в немалой степени был направлен русско-крымский союз. Во-вторых, теперь Россия становится непосредственным соседом Крымского ханства, а значит, теперь набеги крымцев могли совершаться не только на литовскую, но и на российскую территорию. И, наконец, в-третьих, русско-крымские отношения ухудшились из-за казанской проблемы; дело в том, что хан Менгли-Гирей не одобрил заточение низвергнутого казанского хана Абдул-Латифа в Вологде. Тем не менее, в правление Ивана III Крымское ханство оставалось союзником Московского государства , ведя совместные войны против общих врагов - Великого княжества Литовского и Большой Орды, и лишь после смерти великого князя начинаются постоянные набеги крымцев на принадлежавшие русскому государству земли.
Крайне важным направлением внешней политики России оставались отношения с Казанским ханством. Первые годы правления Ивана III они оставались мирными. После смерти деятельного хана Махмуда, на престол взошёл его сын Халиль, а вскоре умершему Халилю, в свою очередь, в 1467 году наследовал ещё один сын Махмуда - Ибрагим. Однако ещё жив был брат хана Махмуда - престарелый Касим, правивший зависящим от Москвы Касимовским ханством; группа заговорщиков во главе с князем Абдул-Мумином попыталась пригласить его на казанский престол. Эти намерения нашли поддержку у Ивана III, и в сентябре 1467 года воины касимовского хана совместно с московскими войсками под командованием князя Ивана Стриги-Оболенского начали наступление на Казань. Однако поход оказался неудачным: встретив сильную армию Ибрагима, московские войска не решились перейти Волгу, и отступили. Зимой того же года казанские отряды совершили поход в пограничные русские земли, разорив окрестности Галича Мерьского. В ответ русскими войсками был совершён карательный набег на входившие в состав Казанского ханства земли черемисов. В 1468 году пограничные стычки продолжились; крупным успехом казанцев стало взятие столицы вятской земли - Хлынова.
Весна 1469 года ознаменовалась новым походом московских войск на Казань. В мае русские войска начали осаду города. Тем не менее, активные действия казанцев позволили сначала приостановить наступление двух московских армий, а потом нанести им поражение поодиночке; русские отряды были вынуждены отступить. В августе 1469 года, получив пополнение, войска великого князя начали новый поход на Казань, однако в связи с ухудшением отношений с Литвой и Ордой Иван III согласился заключить мир с ханом Ибрагимом; по его условиям казанцы выдавали всех захваченных ранее пленных. В течение восьми лет после этого отношения сторон оставались мирными. Однако в начале 1478 года отношения вновь накалились. Поводом на этот раз стал поход казанцев против Хлынова. Русские войска выступили на Казань, однако не достигли сколь-либо значительных результатов, и новый мирный договор был заключён на тех же условиях, что и в 1469 году.
В 1479 году хан Ибрагим умер. Новым правителем Казани стал Ильхам (Алегам), сын Ибрагима, ставленник партии, ориентировавшейся на Восток (в первую очередь на Ногайскую орду). Кандидат же от прорусской партии, ещё один сын Ибрагима, 10-летний царевич Мухаммед-Эмин, был отправлен в Московское княжество. Это давало России повод для вмешательства в казанские дела. В 1482 году Иван III начал подготовку к новому походу; была собрана армия, при которой состояла также артиллерия под руководством Аристотеля Фиораванти, однако активное дипломатическое противодействие казанцев и их готовность пойти на уступки позволили сохранить мир. В 1484 году московское войско, подойдя к Казани, способствовало свержению хана Ильхама. На престол вступил ставленник промосковской партии 16-летний Мухаммед-Эмин. В конце 1485 - начале 1486 года на казанский престол вновь взошёл Ильхам (также не без поддержки Москвы), а вскоре русские войска совершили на Казань ещё один поход. 9 июля 1487 года город сдался. Видные деятели антимосковской партии были казнены, на трон вновь был посажен Мухаммед-Эмин, а хан Ильхам вместе с семьёй был отправлен в заточение в Россию. По результатам этой победы Иван III принял титул «князя Болгарского» ; влияние России на Казанское ханство значительно выросло.
Следующее обострение отношений произошло в середине 1490-х годов. В среде казанской знати, недовольной политикой хана Мухаммед-Эмина, сформировалась оппозиция с князьями Кель-Ахметом (Калиметом), Ураком, Садыром и Агишем во главе. Она пригласила на престол сибирского царевича Мамука, который в середине 1495 года прибыл в Казань с войском. Мухаммед-Эмин с семьёй бежал в Россию. Однако через некоторое время Мамук вошёл в конфликт с некоторыми князьями, пригласившими его. Пока Мамук находился в походе, в городе произошёл переворот под предводительством князя Кель-Ахмета. На престол был приглашён живший в Российском государстве Абдул-Латиф, брат Мухаммед-Эмина, который и стал следующим ханом Казани. Попытка казанских эмигрантов с князем Ураком во главе в 1499 году посадить на престол Агалака, брата свергнутого хана Мамука, не увенчалась успехом. При помощи русских войск Абдул-Латифу удалось отбить нападение.
В 1502 году начавший проводить самостоятельную политику Абдул-Латиф был смещён при участии русского посольства и князя Кель-Ахмета. На казанский престол был вновь (в третий раз) возведён Мухаммед-Амин. Но теперь он начал проводить значительно более самостоятельную политику, направленную на прекращение зависимости от Москвы. Был арестован лидер прорусской партии князь Кель-Ахмет; к власти пришли противники влияния Российского государства. 24 июня 1505 года, в день ярмарки, в Казани произошёл погром; находившиеся в городе русские подданные были убиты либо обращены в рабство, а их имущество разграблено. Началась война. Однако 27 октября 1505 года Иван III умер, и вести её пришлось уже наследнику Ивана, Василию III.
Присоединение Новгорода сдвинуло границы Московского государства на северо-запад, в результате чего непосредственным соседом на этом направлении стала Ливония. Продолжавшееся ухудшение псковско-ливонских отношений в конечном итоге вылилось в открытое столкновение, и в августе 1480 года ливонцы осадили Псков - впрочем, безуспешно. В феврале следующего, 1481 года инициатива перешла к русским войскам: великокняжеские силы, присланные для помощи псковичам, совершили увенчавшийся рядом побед поход в ливонские земли. 1 сентября 1481 года стороны подписали перемирие сроком на 10 лет. В последующие несколько лет отношения с Ливонией, прежде всего торговые, развивались вполне мирно. Тем не менее, правительство Ивана III предприняло ряд мер по усилению оборонительных сооружений северо-запада страны. Наиболее значительным событием этого плана являлась постройка в 1492 году каменной крепости Ивангород на реке Нарове, напротив ливонской Нарвы.
Помимо Ливонии, ещё одним соперником Великого княжества Московского на северо-западном направлении являлась Швеция. По Ореховецкому договору 1323 года новгородцы уступили шведам ряд территорий; теперь, по мнению Ивана III, наступил момент вернуть их. 8 ноября 1493 года Великое княжество Московское заключило союзнический договор с датским королём Гансом (Иоганном), соперником правителя Швеции Стена Стуре. Открытый конфликт вспыхнул в 1495 году; в августе русская армия начала осаду Выборга. Тем не менее, эта осада оказалась безуспешной, Выборг устоял, а великокняжеские войска были вынуждены вернуться домой. Зимой и весной 1496 года русские войска совершили ряд рейдов на территорию шведской Финляндии. В августе 1496 года ответный удар нанесли уже шведы: войско на 70 судах, спустившись под Нарове, высадилось под Ивангородом. Наместник великого князя, князь Юрий Бабич, бежал, и 26 августа шведы взяли крепость приступом и сожгли. однако через некоторое время шведские войска покинули Ивангород, и он был в короткий срок восстановлен и даже расширен. В марте 1497 года в Новгороде было заключено перемирие на 6 лет, окончившее русско-шведскую войну.
Тем временем отношения с Ливонией значительно ухудшились. Учитывая неизбежность новой русско-литовской войны, в 1500 году к великому магистру Ливонского ордена Плеттенбергу было направлено посольство от литовского великого князя Александра, с предложением о союзе. Памятуя о прежних попытках Литвы подчинить себе Тевтонский орден, Плеттенберг дал своё согласие не сразу, а лишь в 1501 году, когда вопрос о войне с Россией был решён окончательно. Договор, подписанный в Вендене 21 июня 1501 года, завершил оформление союза.
Поводом к началу военных действий стал арест в Дерпте около 150 русских купцов. В августе обе стороны направили друг против друга значительные военные силы, и 27 августа 1501 года русские и ливонские войска сошлись в сражении на реке Серице (в 10 км от Изборска). Битва окончилась победой ливонцев; взять Изборск им не удалось, но 7 сентября пала псковская крепость Остров. В октябре войска Великого княжества Московского (в числе которых находились также подразделения служилых татар) совершили ответный рейд в Ливонию.
В кампании 1502 года инициатива находилась на стороне ливонцев. Началась она вторжением из Нарвы; в марте под Ивангородом погиб московский наместник Иван Лобан-Колычев; ливонские войска нанесли удар в направлении Пскова, попытавшись взять Красный городок. В сентябре войска Плеттенберга нанесли новый удар, вновь осадив Изборск и Псков. В сражении у озера Смолина ливонцам удалось разбить русскую армию, однако добиться бо́льших успехов они не смогли, и в следующем году были проведены переговоры о мире. 2 апреля 1503 года Ливонский орден и Российское государство заключили перемирие сроком на шесть лет , восстановившее отношения на условиях статус-кво.
Несмотря на урегулирование пограничных споров, приведших к необъявленной войне 1487-1494 годов, отношения с Литвой продолжали оставаться напряжёнными. Граница между государствами продолжала оставаться весьма нечёткой, что в перспективе было чревато новым обострением отношений. К традиционным пограничным спорам прибавилась ещё и религиозная проблема. В мае 1499 года в Москву от наместника Вязьмы поступили сведения о притеснении православия в Смоленске. Помимо этого, великий князь узнал о попытке навязать католическую веру его дочери Елене, супруге великого литовского князя Александра. Всё это не способствовало сохранению мира между странами.
Укрепление международного положения Великого княжества Московского в 1480-х годах привело к тому, что князья спорных Верховских княжеств начали массово переходить на службу к московскому князю. Попытка Великого княжества Литовского воспрепятствовать этому окончилась неудачей и в результате русско-литовской войны 1487-1494 годов большинство Верховских княжеств оказались в составе Московского государства.
В конце 1499 - начале 1500 года в Московское княжество перешёл со своими вотчинами князь Семён Бельский. Причиной своего «отъезда» Семён Иванович назвал потерю великокняжесткой милости и «ласки», а также стремление великого князя литовского Александра перевести его в «римский закон», чего не было при предыдущих великих князьях. Александр отправил в Москву послов с протестом, категорически отвергнув обвинения в понукании к переходу в католичество и называя князя Бельского «здрадцей», то есть изменником. По мнению некоторых историков, действительной причиной перехода Семёна Ивановича на московкую службу были религиозные гонения, тогда как, по мнению других, религиозный фактор был использован Иваном III лишь как предлог.
Вскоре на сторону Москвы перешли города Серпейск и Мценск. В апреле 1500 года на службу Ивану III перешли князья Семен Иванович Стародубский и Василий Иванович Шемячич Новгород-Северский , и в Литву было отправлено посольство с объявлением войны. По всей границе развернулись боевые действия. В результате первого удара русских войск был взят Брянск, сдались города Радогощ, Гомель, Новгород-Северский, пал Дорогобуж; на службу к Ивану III перешли князья Трубецкие и Мосальские. Главные усилия московских войск были сосредоточены на смоленском направлении, куда литовским великим князем Александром было отправлено войско под командованием гетмана великого литовского Константина Острожского. Получив известие, что московские войска стоят на речке Ведроши, гетман направился туда же. 14 июля 1500 года в ходе битвы при Ведроши литовские войска потерпели сокрушительное поражение; погибло более 8000 литовских воинов; гетман Острожский попал в плен. 6 августа 1500 года под ударом русских войск пал Путивль, 9 августа союзные Ивану III псковские войска взяли Торопец. Поражение у Ведроши нанесло Великому княжеству Литовскому чувствительный удар. Ситуация усугублялась набегами союзного Москве крымского хана Менгли-Гирея.
Кампания 1501 года не принесла решительного успеха ни одной стороне. Боевые действия между русскими и литовскими войсками ограничились небольшими по размеру стычками; осенью 1501 года московские войска разбили литовскую армию в битве под Мстиславлем , однако взять сам Мстиславль не смогли. Крупным успехом литовской дипломатии была нейтрализация крымской угрозы при помощи Большой Орды. Ещё одним фактором, действовавшим против Русского государства, стало серьёзное ухудшение отношений с Ливонией, приведшее в августе 1501 года к полномасштабной войне. Помимо этого, после смерти Яна Ольбрахта (17 июня 1501 года) его младший брат, великий князь литовский Александр, стал ещё и королём польским.
Весной 1502 года боевые действия велись неактивно. Ситуация изменилась в июне, после того как крымскому хану удалось наконец разгромить хана Большой орды Ших-Ахмеда, что позволило уже в августе совершить новый разорительный набег. Свой удар нанесли и московские войска: 14 июля 1502 года армия под командованием Дмитрия Жилки, сына Ивана III, выступила под Смоленск. Однако ряд просчётов при его осаде (недостаток артиллерии и невысокая дисциплина собранного войска), а также упорная оборона защитников не позволили взять город. К тому же литовскому великому князю Александру удалось сформировать наёмное войско, также выступившее в направлении Смоленска. В итоге 23 октября 1502 года русская армия сняла осаду Смоленска и отступила.
В начале 1503 года между государствами начались мирные переговоры. Однако как литовские, так и московские послы выдвинули заведомо неприемлемые условия мира; в результате компромисса было решено подписать не мирный договор, а перемирие сроком на 6 лет. Согласно ему, во владении Российского государства оставались (формально - на срок перемирия) 19 городов с волостями, составлявшие до войны около трети земель Великого княжества Литовского; так, в частности, в состав русского государства вошли: Чернигов, Новгород-Северский, Стародуб, Гомель, Брянск, Торопец, Мценск, Дорогобуж . Перемирие, известное под названием Благовещенского (по празднику Благовещения), было подписано 25 марта 1503 года.
Судебник Ивана III:
Объединение прежде раздробленных русских земель в единое государство настоятельно требовало помимо политического единства создать также единство правовой системы. В сентябре 1497 года в действие был введён Судебник - единый законодательный кодекс.
Относительно того, кто мог быть составителем Судебника, точных данных нет. Господствовавшее в течение долгого времени мнение о том, что его автором был Владимир Гусев (восходящее к Карамзину), в современной историографии рассматривается как следствие ошибочной интерпретации испорченного летописного текста. По мнению Я. С. Лурье и Л. В. Черепнина, здесь мы имеем дело со смешением в тексте двух разных известий - о введении Судебника и о казни Гусева.
В качестве известных нам источников норм права, отражённых в Судебнике, обычно называют следующие памятники древнерусского законодательства:
Русская Правда
Уставные грамоты (Двинская и Белозерская)
Псковская судная грамота
Ряд указов и распоряжений московских князей.
Вместе с тем часть текста Судебника составляют нормы, не имеющие аналогов в предшествующем законодательстве.
Круг вопросов, отражённых в этом первом за долгое время обобщающем законодательном акте, весьма широк: это и установление единых для всей страны норм судопроизводства, и нормы уголовного права, и установления гражданского права. Одной из наиболее важных статей Судебника стала статья 57 - «О христьянском отказе», вводившая единый для всего Российского государства срок перехода крестьян от одного землевладельца к другому - за неделю до и неделей после Юрьева дня (осеннего) (26 ноября). В ряде статей затрагивались вопросы землевладения. Значительную часть текста памятника занимали статьи о юридическом статусе холопов.
Создание в 1497 году общерусского Судебника стало важным событием в истории законодательства России. Стоит отметить, что подобного единого кодекса не существовало даже в некоторых государствах Европы (в частности, в Англии и во Франции). Перевод ряда статей был включён С. Герберштейном в его труд «Записки о Московии». Издание Судебника явилось важной мерой укрепления политического единства страны путём унификации законодательства.
Наиболее заметными воплощениями формировавшейся идеологии объединённой страны в исторической литературе принято считать новый герб - двуглавый орёл, и новый титул великого князя . Кроме того, отмечается, что именно в эпоху Ивана III зарождаются те идеи, которые чуть позже составят официальную идеологию Русского государства.
Перемены в положении великого московского князя, превратившегося из правителя одного из русских княжеств в повелителя обширной державы, не могли не привести к переменам в титулатуре.
Как и его предшественники, Иван III пользовался (например, в июне 1485 года) титулом «великого князя всея Руси» , что потенциально означало ещё и претензии на земли, находившиеся под властью великого князя Литовского (также именовавшегося, помимо прочего, «великим князем русским»). В 1494 году литовский великий князь выразил готовность признать этот титул.
В полный титул Ивана III были включены также и названия земель, вошедших в состав России; теперь он звучал как «государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных» .
Ещё одним нововведением в титулатуре стало появление титула «самодержец», являвшегося калькой византийского титула «автократор» (греч. αυτοκράτορ).
К эпохе Ивана III относятся и первые случаи использования великим князем титула «царь» (или «кесарь») в дипломатической переписке, - пока только в отношениях с мелкими германскими князьями и Ливонским орденом; царский титул начинает широко использоваться в литературных произведениях. Этот факт чрезвычайно показателен: со времён начала монголо-татарского ига «царём» именовался хан Орды; к русским князьям, не имеющим государственной самостоятельности, такой титул почти никогда не применялся. Превращение страны из данника Орды в мощную независимую державу не прошло незамеченным и за границей: в 1489 году посол императора Священной Римской империи Николай Поппель от имени своего сюзерена предложил Ивану III королевский титул. Великий князь отказался, указав, что «мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы… а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим» .
Появление двуглавого орла в качестве государственного символа Русского государства зафиксировано в конце XV века: он изображён на печати одной из грамот, выданной в 1497 году Иваном III. Несколько ранее аналогичный символ появился на монетах тверского княжества (ещё до присоединения к Москве); ряд новгородских монет, отчеканенных уже под властью великого князя, также несёт этот знак. Относительно происхождения двуглавого орла в исторической литературе существуют различные мнения: так, наиболее традиционный взгляд на его появление в качестве государственного символа заключается в том, что орёл был заимствован из Византии, а принесла его с собой племянница последнего византийского императора и жена Ивана III, Софья Палеолог; восходит это мнение к Карамзину.
Как отмечается в современных исследованиях, помимо явных сильных сторон, у этой версии есть и недостатки: в частности, Софья происходила из Мореи - с окраины Византийской империи; орёл появился в государственной практике едва ли не через два десятилетия после брака великого князя с византийской царевной; и, наконец, неизвестно ни о каких претензиях Ивана III на византийский престол. В качестве модификации византийской теории происхождения орла получила некоторую известность южнославянская теория, связанная со значительным использованием двуглавых орлов на окраинах византийского мира. Вместе с тем, следов подобного взаимодействия пока обнаружить не удалось, и сам облик двуглавого орла Ивана III отличается от его предполагаемых южнославянских прототипов. Ещё одной теорией происхождения орла можно считать мнение о заимствовании орла из Священной Римской империи, использовавшей этот символ с 1442 года - в этом случае эмблема символизирует равенство рангов императора Священной Римской империи и великого князя московского. Отмечают также, что одним из символом, изображавшимся на монетах Новгородской республики, являлся одноглавый орёл; в этой версии появление двуглавого орла на печати великого князя выглядит развитием местных традиций. Стоит отметить, что в настоящий момент однозначного мнения о том, какая из теорий точней описывает действительность, не существует.
Помимо принятия новых титулов и символики, заслуживают внимания также появившиеся в правление Ивана III идеи, составившие идеологию государственной власти. Прежде всего стоит отметить идею преемственности великокняжеской власти от византийских императоров; впервые эта концепция появляется в 1492 году, в труде митрополита Зосимы «Изложение Пасхалии». По мнению автора этого сочинения, Бог поставил Ивана III, как и «новаго царя Константина новому граду Констянтину, - Москве и всей Русской земли и иным многим землям государя». Чуть позже подобное сравнение обретёт стройность в концепции «Москва - третий Рим», окончательно сформулированной монахом псковского Елизарова монастыря Филофеем уже при Василии III. Ещё одной идеей, идеологически обосновывавшей великокняжескую власть, была легенда о регалиях Мономаха и о происхождении русских князей от римского императора Августа. Отражённая в несколько более позднем «Сказании о князьях владимирских», она станет важным элементом государственной идеологии при Василии III и Иване IV. Любопытно, что, как отмечают исследователи, первоначальный текст легенды выдвигал в качестве потомков Августа не московских, а тверских великих князей.
При этом стоит отметить, что подобные идеи в период правления Ивана III не получили сколько-нибудь широкого распространения; так, например, показательно то, что новопостроенный Успенский собор сравнивался не с цареградской Святой Софией, а со владимирским Успенским собором; идея о происхождении московских князей от Августа вплоть до середины XVI века отражается лишь во внелетописных источниках. В целом, хотя эпоха Ивана III - это период зарождения значительной части государственной идеологии XVI века, нельзя говорить о какой-либо государственной поддержке этих идей. Летописи этого времени скудны идейным содержанием; в них не прослеживается сколько-нибудь единой идеологической концепции; появление таких идей - дело последующей эпохи.
Семья Ивана III и вопрос престолонаследия:
Первой женой великого князя Ивана стала Мария Борисовна, дочь тверского князя Бориса Александровича. 15 февраля 1458 года в семье великого князя родился сын Иван. Великая княгиня, обладавшая кротким характером, умерла 22 апреля 1467 года, не достигнув и тридцатилетнего возраста. По слухам, появившимся в столице, Мария Борисовна была отравлена; дьяк Алексей Полуектов, чья жена Наталья, опять же по слухам, была как-то замешана в истории с отравлением и обращалась к ворожеям, попал в опалу. Великая княгиня была похоронена в Кремле, в Вознесенском женском монастыре. Иван, находившийся в это время в Коломне, на похороны жены не приехал.
Через два года после смерти своей первой супруги великий князь решил жениться вновь. После совещания со своей матерью, а также с боярами и митрополитом он решил дать согласие на недавно полученное от папы римского предложение вступить в брак с византийской царевной Софьей (Зоей), племянницей последнего императора Византии, Константина XI, погибшего в 1453 году при взятии Константинополя турками. Отец Софьи, Фома Палеолог, последний правитель Морейского деспотата, бежал от наступающих турок в Италию вместе со своей семьёй; его дети пользовались папским покровительством. Переговоры, продолжавшиеся в течение трёх лет, закончились, в конечном итоге, приездом Софьи.
12 ноября 1472 года великий князь обвенчался с ней в кремлёвском Успенском соборе. Стоит отметить, что попытки папского двора воздействовать через Софью на Ивана, и убедить его в необходимости признать унию, полностью провалились.
С течением времени второй брак великого князя стал одним из источников напряжённости при дворе. Достаточно скоро сложились две группировки придворной знати, одна из которых поддерживала наследника престола - Ивана Ивановича Молодого, а вторая - новую великую княгиню Софью Палеолог. В 1476 году венецианский дипломат А. Контарини отмечал, что наследник «в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной» (Софьей), однако уже с 1477 года Иван Иванович упоминается как соправитель отца; в 1480 году он сыграл важную роль в ходе столкновения с Ордой и «стояния на Угре». В последующие годы великокняжеская семья значительно увеличилась: Софья родила великому князю в общей сложности девятерых детей - пятерых сыновей и четыре дочери.
Тем временем, в январе 1483 года вступил в брак и наследник престола, Иван Иванович Молодой. Его женой стала дочь господаря Молдавии Стефана Великого, Елена. 10 октября 1483 года у них родился сын Дмитрий. После присоединения Твери в 1485 году Иван Молодой назначается отцом тверским князем; в одном из источников этого периода Иван III и Иван Молодой именуются «самодержцами Русской земли». Таким образом, в течение всех 1480-х годов положение Ивана Ивановича как законного наследника было вполне прочным. Положение же сторонников Софьи Палеолог было намного менее выгодным. Так, в частности, великой княгине не удалось добыть государственных должностей для своих родственников; её брат Андрей убыл из Москвы ни с чем, а племянница Мария, супруга князя Василия Верейского (наследника Верейско-Белозёрского княжества), была вынуждена бежать в Литву вместе с мужем, что отразилось и на положении Софьи.
Однако к 1490 году в действие вступили новые обстоятельства. Сын великого князя, наследник престола Иван Иванович заболел «камчюгою в ногах» (подагрой). Софья выписала из Венеции лекаря - «мистро Леона», который самонадеянно пообещал Ивану III вылечить наследника престола; тем не менее, все старания врача оказались бессильны, и 7 марта 1490 года Иван Молодой скончался. Врач был казнён, а по Москве поползли слухи об отравлении наследника; спустя сто лет эти слухи, уже в качестве неоспоримых фактов, записал Андрей Курбский. Современные историки относятся к гипотезе об отравлении Ивана Молодого как к непроверяемой за недостатком источников.
После смерти Ивана Молодого наследником престола стал его сын, внук Ивана III, Дмитрий. В течение нескольких последующих лет продолжалась борьба между его сторонниками и приверженцами Василия Ивановича; к 1497 году эта борьба серьёзно обострилась. Этому обострению способствовало решение великого князя короновать своего внука, присвоив ему титул великого князя и решив таким образом вопрос о престолонаследии. Разумеется, сторонников Василия действия Ивана III категорически не устраивали.
В декабре 1497 года был раскрыт серьёзный заговор, ставивший своей целью мятеж княжича Василия против своего отца. Помимо «отъезда» Василия и расправы над Дмитрием заговорщики предполагали также захватить великокняжескую казну (находившуюся на Белоозере). Стоит отметить, что заговор не нашёл поддержки среди высшего боярства; заговорщики, хотя и происходили из довольно знатных семей, тем не менее, не входили в ближайшее окружение великого князя. Результатом заговора стала опала Софьи, которую, как выяснило следствие, посещали колдуньи и ворожеи; княжич был посажен под домашний арест. Главные заговорщики из числа детей боярских (Афанасий Еропкин, Щавей Скрябин сын Травин, Владимир Гусев), а также связанные с Софьей «бабы лихие» были казнены, некоторые заговорщики попали в тюрьму.
4 февраля 1498 года в Успенском соборе в обстановке большой пышности прошла коронация княжича Дмитрия. В присутствии митрополита и высших иерархов церкви, бояр и членов великокняжеской семьи (за исключением Софьи и Василия Ивановича, которых на церемонию не пригласили) Иван III «благословил и пожаловал» внука великим княжением. На Дмитрия были возложены бармы и Шапка Мономаха, а после коронации в его честь был дан «пир великий». Уже во второй половине 1498 года новый титул Дмитрия («великий князь») используется в официальных документах. Коронация Дмитрия-внука оставила заметный след в церемониале московского двора (так, в частности, «Чин венчания Дмитрия-внука», описывающий церемонию, повлиял на чин венчания, разработанный в 1547 году для коронации Ивана IV), а также получила отражение в ряде внелетописных памятников (прежде всего в «Сказании о князьях владимирских», идеологически обосновывавшем права московских государей на русские земли).
Коронация Дмитрия-внука не принесла ему победы в схватке за власть, хотя и усилила позиции. Однако борьба между партиями двух наследников продолжалась; Дмитрий не получил ни удела, ни реальной власти. Тем временем внутриполитическая ситуация в стране обострилась: в январе 1499 года по приказу Ивана III был арестован и осуждён на смерть ряд бояр - князь Иван Юрьевич Патрикеев, его дети, князья Василий и Иван, и его зять, князь Семен Ряполовский. Все вышеперечисленные входили в состав боярской верхушки; И. Ю. Патрикеев был двоюродным братом великого князя, носил боярский чин в течение 40 лет и на момент ареста возглавлял Боярскую Думу. За арестом последовала казнь Ряполовского; жизнь Патрикеевых спасло заступничество митрополита Симона - Семену Ивановичу и Василию было позволено постричься в монахи, а Иван был посажен «за приставы» (под домашний арест). Спустя месяц после этого был арестован и казнён князь Василий Ромодановский. В источниках нет указания на причины опалы бояр; не вполне ясно также и то, была ли она связана с какими-либо разногласиями по внешней или внутренней политике, либо с династической борьбой в великокняжеской семье; в историографии также бытуют самые различные мнения по этому поводу.
К 1499 году Василию Ивановичу удалось, очевидно, частично вернуть себе доверие отца: в начале этого года Иван III объявил псковским посадникам, что «де я, князь великий Иван, сына своего пожаловал великого князя Василия, дал ему Новгород и Псков». Однако эти действия не нашли понимания у псковичей; конфликт был разрешён лишь к сентябрю.
В 1500 году началась очередная русско-литовская война. 14 июля 1500 года при Ведроши русские войска нанесли силам Великого княжества Литовского серьёзное поражение. Именно к этому периоду относится летописное известие об отъезде Василия Ивановича к Вязьме и о серьёзных переменах в отношении великого князя к наследникам. В историографии нет единого мнения о том, как трактовать это сообщение; высказываются, в частности, как предположения об «отъезде» Василия от отца и попытке литовцев захватить его, так и мнения о готовности Василия перейти на сторону Великого княжества Литовского. В любом случае, 1500 год стал периодом роста влияния Василия; в сентябре он уже именуется великим князем «всея Руси», а к марту 1501 года к нему переходит руководство судом на Белоозере.
Наконец, 11 апреля 1502 года династическая схватка подошла к своему логическому завершению . По словам летописи, Иван III «положил опалу на внука своего великого князя Дмитрея и на матерь его на великую княгиню Елену, и от того дни не велел их поминати в ектеньях и литиах, ни нарицати великым князем, и посади их за приставы». Через несколько дней Василий Иванович был пожалован великим княжением; вскоре Дмитрий-внук и его мать Елена Волошанка были переведены из-под домашнего ареста в заточение. Таким образом, борьба внутри великокняжеской семьи завершилась победой княжича Василия; он превратился в соправителя отца и законного наследника огромной державы. Падение Дмитрия-внука и его матери предопределило также судьбу московско-новгородской ереси: церковный Собор 1503 года окончательно разгромил её; ряд еретиков были казнены. Что же касается судьбы самих проигравших династическую борьбу, то она была печальной: 18 января 1505 года в заточении умерла Елена Стефановна, а в 1509 году «в нужи, в тюрме» умер и сам Дмитрий. «Одни полагают, что он погиб от голода и холода, другие - что он задохнулся от дыма» - сообщал Герберштейн по поводу его смерти.
Летом 1503 года Иван III серьёзно заболел. Незадолго до этого (7 апреля 1503 года) умерла его жена - Софья Палеолог. Оставив дела, великий князь отправился в поездку по монастырям, начав с Троице-Сергиевого. Однако его состояние продолжало ухудшаться: он ослеп на один глаз; наступил частичный паралич одной руки и одной ноги. 27 октября 1505 года великий князь Иван III скончался. По сообщению В. Н. Татищева (впрочем, неясно, насколько достоверному), великий князь, призвав перед смертью к своей постели духовника и митрополита, тем не менее, отказался постричься в монахи. Как отмечала летопись, «государь всея Русии быв на государьстве великом княженьи… лет 43 и 7 месяць, а всех лет живота его 65 и 9 месяц». После смерти Ивана III была проведена традиционная амнистия. Похоронен великий князь был в Архангельском соборе Московского Кремля.
Согласно духовной грамоте, великокняжеский трон переходил к Василию Ивановичу , прочие сыновья Ивана получали удельные города. Однако, хотя удельная система фактически восстанавливалась, она значительно отличалась от предшествующего периода: новый великий князь получал куда больше земель, прав и преимуществ, чем его братья; особенно заметен контраст с тем, что получил в своё время сам Иван. В. О. Ключевский отмечал следующие преимущества великокняжеской доли:
Великий князь теперь владел столицей единолично, выдавая братьям из своего дохода по 100 рублей (раньше наследники владели столицей совместно)
Право суда в Москве и Подмосковье принадлежало теперь только великому князю (раньше каждый из князей имел такое право в своей части подмосковных сёл)
Право чеканить монету теперь имел только великий князь
Теперь владения умершего бездетным удельного князя переходили непосредственно к великому князю (раньше такие земли делились между оставшимися братьями по усмотрению матери).
Таким образом, восстановленная удельная система заметно отличалась от удельной системы прежних времён: помимо увеличения великокняжеской доли при разделе страны (Василий получил более 60 городов, а четырём его братьям досталось не более 30), великий князь сосредоточил в своих руках и политические преимущества.
Но в русские пределы вступил с грозным ополчением хан Золотой Орды Ахмат, готовившийся к войне с Иваном III ещё с начала его правления. Иван, собрав 180-тысячное войско, выступил татарам навстречу. Передовые русские отряды, настигнув хана у Алексина, остановились в виду его, на противоположном берегу Оки. На другой день хан взял Алексин приступом, зажег его и, переправившись через Оку, бросился на московские дружины, которые сперва начали было отступать, но получив подкрепление, скоро оправились и прогнали татар обратно за Оку. Иван ожидал вторичного нападения, но Ахмат при наступлении ночи обратился в бегство.
Жена Ивана III Софья Палеолог. Реконструкция по черепу С. А. Никитина
В 1473 Иван III посылал войско на помощь псковичам против немецких рыцарей, но ливонский магистр, испугавшись сильного московского ополчения, не отважился выйти в поле. Давнишние неприязненные отношения с Литвой , грозившие близким совершенным разрывом, также пока окончились миром. Главное внимание Ивана III было обращено на обеспечение юга России от набегов крымских татар . Он принял сторону Менгли-Гирея, восставшего на своего старшего брата, хана Нордаулата, помог ему утвердиться на крымском престоле и заключил с ним оборонительный и наступательный договор, сохранявшейся с обеих сторон до конца правления Ивана III.
Марфа Посадница (Борецкая). Уничтожение новгородского веча. Художник К. Лебедев, 1889)
Стояние на реке Угре. 1480
В 1481 и 1482 годах полки Ивана III воевали Ливонию в отмщение рыцарям за осаду Пскова, и произвели там большие опустошения. Незадолго до и вскоре после этой войны Иван присоединил к Москве княжества Верейское, Ростовское и Ярославское, а в 1488 году покорил Тверь. Последний тверской князь, Михаил, осажденный Иваном III в своей столице, не в силах отстоять ее, бежал в Литву. (Подробнее – см. в статьях Объединение русских земель при Иване III и Объединение русских земель Москвой при Иване III .)
За год до покорения Твери князь Холмский, посланный смирить мятежного казанского царя, Алегама, взял Казань приступом (9 июля 1487), пленил самого Алегама и возвел на престол казанского царевича Махмет-Аминя, жившего в России под покровительством Ивана.
1489 год достопамятен в правлении Ивана III завоеванием земель Вятской и Арской, а 1490 год – смертью Ивана Молодого, старшего сына великого князя, и разгромом ереси жидовствующих (Схариевой).
Стремясь к правительственному самовластию, Иван III часто употреблял несправедливые и даже насильственные меры. В 1491 году он без всякой видимой причины заключил брата своего, князя Андрея, в темницу, где тот позже и скончался, а удел его взял себе. Сыновей другого брата, Бориса, Иван принудил уступить Москве свои уделы. Таким образом, на развалинах древней удельной системы Иван созидал могущество обновленной Руси. Слава о нем разнеслась в иноземных странах. Императоры германские, Фридрих III (1486 г.) и преемник его Максимилиан , посылали в Москву посольства, как и король датский, хан джагатайский и царь иверский, а король венгерский Матвей Корвин вступил с Иваном III в родственные связи.
Объединение Северо-Восточной Руси Москвой 1300-1462
В том же году Иван III, раздраженный насилиями, которые люди новгородские терпели от ревельцев (таллинцев), велел заключить в темницы всех живших в Новгороде ганзейских купцов, а товары их взять в казну. Этим он навсегда расторг торговую связь Новгорода и Пскова с Ганзой. Закипевшая вскоре потом Шведская война, с успехом веденная нашими войсками в Карелии и Финляндии, кончилась, тем не менее, безвыгодным миром.
В 1497 году новые беспокойства в Казани побудили Ивана III послать туда воевод, которые, вместо нелюбимого народом царя Махмет-Аминя, возвели на престол его младшего брата и взяли с казанцев присягу в верности Ивану.
В 1498 году Иван испытал сильные семейные неприятности. При дворе открыто было скопище заговорщиков, большей частью из видных бояр. Эта боярская партия старалась поссорить с Иваном III его сына Василия, внушая тому, что великий князь намерен передать престол не ему, а своему внуку Дмитрию, сыну умершего Ивана Молодого. Строго наказав виновных, Иван III прогневался на свою супругу Софью Палеолог и на Василия, и в самом деле назначил Дмитрия наследником престола. Но узнав, что Василий был не столь виновен, как было представлено приверженцами Елены, матери малолетнего Дмитрия, он объявил Василия великим князем Новгородским и Псковским (1499 г.) и примирился с женой. (Подробнее – в статье Наследники Ивана III – Василий и Дмитрий .) В том же году западная часть Сибири, известная в старину под именем Югорской Земли, была окончательно покорена воеводами Ивана III, и с того времени великие князья наши приняли титул государей земли Югорской.
В 1500 г., возобновились ссоры с Литвой. Князья Черниговский и Рыльский поступили в подданство Ивана III, который объявил войну великому князю литовскому, Александру за то, что тот принуждал его дочь (свою жену) Елену к принятию католической веры. В короткое время воеводы московские почти без боя заняли всю Литовскую Русь едва ли не до самого Киева. Александр, дотоле остававшийся в бездействии, вооружился, но дружины его были совершенно разбиты на берегах Ведроши . Хан Менгли-Гирей, союзник Ивана III, в то же время опустошил Подолию.
В следующем году Александр избран был в короли польские. Литва и Польша вновь соединились. Несмотря на это, Иван III продолжал войну. 27 августа 1501 г. князь Шуйский потерпел поражение при Сирице (недалеко от Изборска) от магистра Ливонского ордена, Плеттенберга, союзника Александра, однако 14 ноября русские войска, действовавшие в Литве, одержали знаменитую победу близ Мстиславля . В отмщение за неудачу при Сирице Иван III послал в Ливонию новое войско, под начальством Щени, который разорил окрестности Дерпта и Мариенбурга, взял множество пленных и наголову разбил рыцарей при Гельмете. В 1502 г. Менгли-Гирей истребил остатки Золотой Орды, за что едва не рассорился с Иваном, так как усилившиеся крымские татары теперь претендовали объединить все прежние ордынские земли под собственным главенством.
Вскоре после этого скончалась великая княгиня Софья Палеолог. Эта потеря сильно подействовала на Ивана. Здоровье его, доселе крепкое, начало расстраиваться. Предчувствуя близость кончины, он написал завещание, которым окончательно назначил своим преемником Василия. В 1505 году Махмет-Аминь снова занявший казанский престол, вздумал отложиться от России, ограбил посла великокняжеского и купцов, бывших в Казани, и многих из них умертвил. Не остановившись на этом злодействе, он с 60.000 войском вторгся в Россию и осадил Нижний Новгород, однако начальствовавший там воевода Хабар-Симский принудил татар отступить с уроном. Иван III не успел наказать Махмет-Аминя за измену. Болезнь его быстро усиливалась, и 27 октября 1505 г. великий князь скончался на 67 году жизни. Тело его было погребено в Москве, в Архангельском соборе.
В годы правления Ивана III быстро развилось могущество Руси, скрепленной единодержавием. Обращая внимание и на нравственное её развитие, Иван вызывал из Западной Европы людей, искусных в художествах и ремеслах. Торговля, несмотря на разрыв с Ганзою, находилась в цветущем состоянии. В правление Ивана III был построен Успенский Собор (1471); Кремль обнесен новыми, более мощными, стенами; воздвигнута Грановитая палата; устроен литейный, пушечный двор и улучшена чеканка монеты.
А. Васнецов. Московский Кремль при Иване III
Русское ратное дело также много обязано Ивану III; все летописцы единогласно хвалят устройство, данное им войскам. В его правление стали ещё больше раздавать детям боярским земли, с обязательством в военное время выставлять известное число ратников, и были заведены разряды. Не терпя местничества воевод, Иван III строго накалывал виновных в нём, несмотря на их звание. Приобретением Новгорода, городов отнятых у Литвы и Ливонии, а также завоеванием земель Югорской, Арской и Вятской, он значительно расширил пределы княжества Московского и даже пробовал присвоить своему внуку Дмитрию титул царя. В отношении внутреннего устройства было важно издание законов, известное под именем Судебника Ивана III , и заведение городской и земской управы (вроде нынешней полиции).
Многие из современных Ивану III и новых писателей называют его жестоким правителем. Действительно, он был строг, и причину этого надо искать как в обстоятельствах, так и в духе того времени. Окруженный крамолами, видя несогласие даже в собственном семействе, еще непрочно утвердившись в самодержавии , Иван опасался измены и нередко по одному неосновательному подозрению карал невинных, вместе с виновными. Но при всем том Иван III, как творец величия России, был любим народом. Его правление оказалось необычайно важной эпохой для русской истории , которая справедливо признала его Великим.
(22.01.1440 - 27.10.1505, Москва), вел. кн. Владимирский, Московский и всея Руси, старший сын вел. кн. Василия II Васильевича Тёмного и вел. кнг. Марии Ярославны.
Биография
Детство И. В. прошло в обстановке борьбы за власть между членами московского княжеского дома. В февр. 1446 г., после ареста и ослепления вел. кн. Василия II его двоюродным братом Дмитрием Георгиевичем Шемякой , сторонники вел. князя увезли И. В. в Муром, но в мае были вынуждены выдать Шемяке И. В. и его брата Юрия (Георгия) Васильевича ; нек-рое время княжичи находились в заточении с отцом. Когда в кон. 1446 г. Василий II освободился и начал борьбу за великокняжеский стол, состоялось обручение И. В. с Марией, дочерью вел. кн. Тверского Бориса Александровича, скрепившее союз князей против Шемяки. С кон. 40-х гг. XV в. И. В. выступает в документах вместе с отцом как «великий князь». С 1452 г. И. В. принимал участие в военных походах, в том же году была отпразднована его свадьба.
После смерти отца 27 марта 1462 г. И. В. унаследовал великое княжение с Н. Новгородом, а также Суздаль и значительную часть земель, принадлежавших членам московского княжеского дома, участвовавшим в 40-х гг. XV в. в борьбе за власть. Младшие братья И. В. получили уделы: Юрий - с центром в Дмитрове (удел был ему выделен еще при жизни отца), Андрей Большой - с центром в Угличе, Борис - с центром в Волоке Ламском, Андрей Меньшой - с центром в Вологде.
Василий II утвердил свое господство на землях Сев.-Вост. Руси, подчинил своему влиянию Рязанскую землю. С именем его сына связан переломный этап в процессе объединения земель в единое Русское государство. К 60-м гг. XV в. на землях Сев.-Вост. Руси сохранялись сравнительно небольшие княжества, раздробленные между членами многочисленных княжеских родов. Нек-рые князья (напр., Ряполовские - ветвь стародубских князей) находились уже на великокняжеской службе, получали высокие адм. и военные назначения. Великокняжеская власть пользовалась их материальными затруднениями, чтобы приобретать их земли (так, мать И. В. еще при жизни супруга купила г. Романов у ярославских князей). Эту практику в более широких размерах применял И. В. Так, в 60-х гг. XV в. глава ярославского княжеского рода Александр Федорович «продал Ярославль» И. В. В Ермолинской летописи (современном событиям источнике) читается, что ярославские князья «подавали свои вотчины» И. В., «а князь велики противу их отчины подавал волости и села» (ПСРЛ. Т. 23. С. 157-158). Очевидно, князья «отдали» свои родовые земли вел. князю и получили их обратно с условием, что будут ему служить. В завещании И. В. указывалось, что, если кто-либо из ярославских князей захочет «отъехать» к др. государю, он потеряет свои владения. Члены ярославского рода постепенно становились наместниками и воеводами в полках И. В. Аналогичной была судьба ростовских князей. В 1474 г. они продали И. В. свою половину Ростова, к-рую вел. князь отдал матери.
Главное внимание И. В. и его советников привлекало в 60-70-х гг. XV в. Новгородское гос-во. Уже Василий II стремился укрепить свою власть в Вел. Новгороде, он даже посетил город в 1460 г. При составлении духовной грамоты Василий II наделил младших сыновей общими владениями вел. князя и Вел. Новгорода - Волоком Ламским и Вологдой. В нач. 60-х гг. XV в. отношения Вел. Новгорода и Москвы были напряженными, так что в Москву должен был поехать Новгородский архиеп. Иона «утолити княж... гнев». Поездка состоялась в кон. 1462 г., но «о блазем мире не успеша ничтоже» (Там же. Т. 16. Стб. 207, 209). Тогда же новгородцы отправили посла в Литву «о княжи возмущении еже на Великии Новъгород» (Там же. Стб. 214). Соглашение все же было достигнуто и действовало до кон. 60-х гг. В эти годы, сохраняя мир, И. В. сумел нанести Вел. Новгороду чувствительный удар. В 1465 г. великокняжеские воеводы совершили поход за Урал, на Югру, попавшие в плен югорские князья обязались платить дань. Теперь с богатой пушниной Югры дань поступала не в Вел. Новгород, а в Москву.
В кон. 60-х гг. XV в. московско-новгородские отношения обострились. И. В. требовал возвращения волостей, занятых новгородцами вопреки условиям Яжелбицкого мира, выплаты доходов, положенных ему как новгородскому князю, новгородцы же отказывались идти на уступки. И. В. заявил, что «более того терпети не хочет». В ответ в Вел. Новгород в кон. 1470 г. прибыл как служилый князь Михаил Олелькович, двоюродный племянник кор. Польского и вел. кн. Литовского Казимира IV Ягеллончика . В случае войны И. В. мог столкнуться не только с новгородскими, но и с литов. войсками. Однако в марте 1471 г. Михаил Олелькович покинул Вел. Новгород, рассчитывая овладеть Киевом после смерти своего брата Семена, и И. В. объявил Вел. Новгороду войну. Новгородские бояре приняли решение о переходе города под власть Казимира и подготовили проект договора, предусматривавшего выступление Великого княжества Литовского в защиту Вел. Новгорода. Быстрые действия И. В. не дали возможности осуществить эти планы.
В ходе военной кампании обнаружилась внутренняя непрочность Новгородского гос-ва. Мобилизованные для участия в войне простые новгородцы не хотели умирать за интересы бояр, которые своими действиями вызвали войну. Когда начались сражения, «коневая рать не пошла пешей рати в срок в пособие», т. к. Новгородский архиепископ запретил своему полку выступать против войск великого князя. В результате в июле 1471 г. в сражении на р. Шелони большое новгородское войско было разбито авангардом армии И. В., в плен попали оба командующих, десятки знатных людей. В том же месяце другое новгородское войско было разбито на Сев. Двине. Казнив бояр - инициаторов договора с Литвой, И. В. приказал отпустить без выкупа попавших в плен простых людей. В авг. 1471 г. был заключен мирный договор, по которому Вел. Новгород обязался выплатить контрибуцию 15,5 тыс. р. и взял на себя обязательство разорвать отношения с Литвой и не принимать на пригороды литов. князей. Вел. Новгород отказывался от притязаний на Волок Ламский и Вологду. В договоре подчеркивалась роль вел. князя и его представителей при решении судебных дел в Вел. Новгороде: на утверждение И. В. был представлен новгородский свод законов - Новгородская судная грамота, посадники должны были вершить суд вместе с наместниками вел. князя, а возникавшие при этом спорные вопросы должен был регулировать как верховный судья сам И. В. при посещении им Вел. Новгорода. Эти установления вел. князь в дальнейшем использовал для укрепления своей власти в Вел. Новгороде.
В 1475/76 г. И. В. прибыл в Вел. Новгород как верховный судья, чтобы рассмотреть жалобы новгородцев на «великих» бояр, к-рых они не могли привлечь к ответственности. Правитель воспользовался этим, чтобы расправиться со своими противниками среди новгородского боярства. Одни были осуждены, арестованы и увезены в Москву, на других наложили крупные денежные штрафы. Когда осенью 1477 г. И. В. снова объявил войну Вел. Новгороду, мн. новгородские бояре перешли к нему на службу, как только московское войско вступило на Новгородскую землю. Не встречая сопротивления, оно подошло к Вел. Новгороду, и осажденный город капитулировал в янв. 1478 г. Вечевые порядки были уничтожены, население города подчинено власти великокняжеских наместников. Новгородские землевладельцы (бояре и житьи люди) стали вассалами вел. князя. И. В. обещал, что они сохранят свои вотчины, их не будут вызывать на суд в Москву и они не должны будут нести военную службу за пределами Новгородской земли. Установленные порядки сохранялись до сер. 80-х гг. XV в., затем на протяжении 2-й пол. 80-х гг. XV в. из Новгородской земли в 2 этапа были выведены подавляющая часть светских землевладельцев и верхи новгородского купечества. На их место прибыли дети боярские из Великого княжества Московского и московские богатые купцы - «гости». Так было закреплено присоединение Новгородской земли к Русскому гос-ву.
В 1489 г. прекратила существование Вятка - небольшое политическое образование, выделившееся некогда из состава Новгородской земли. Вятчане пытались сохранить самостоятельность, балансируя между Москвой и Казанью. Когда в Казани в 1487 г. утвердилось рус. влияние, И. В. принял решительные меры для подчинения Вятки. В авг. 1489 г. посланные им войска осадили центр Вятской земли Хлынов, вынужденный капитулировать. Арестованные предводители вятчан были повешены, «лучшие люди» и купцы выселены из Вятской земли.
Иной характер имели отношения И. В. с Псковом, к-рый не стремился к конфликтам с Москвой, будучи заинтересован в поддержке вел. князя в борьбе с Ливонией. Псковское войско участвовало в походах И. В. на Вел. Новгород в 1471 и 1477 гг. Заинтересованность Пскова в помощи против Ливонского ордена вел. князь использовал, чтобы усвоить себе роль верховного арбитра в спорах между псковским боярством и «черными людьми». Он также добился значительного расширения власти великокняжеских наместников в Пскове, что подготавливало условия для присоединения Псковской земли к Русскому гос-ву в будущем.
Тверская земля, связанная с Москвой союзными отношениями уже при вел. кн. Василии II, при И. В. продолжала оставаться в сфере московского политического влияния. Тверское войско участвовало в походах на Вел. Новгород в 1471 и 1478 гг. и в защите Русской земли от войск хана Ахмата в 1480 г. Устанавливалась фактическая зависимость Твери от Москвы. В 1476 г. неск. тверских бояр перешли на службу к И. В. Пытаясь сохранить самостоятельность, вел. кн. Тверской Михаил Борисович заключил соглашение о союзе с Казимиром, к-рый должен был быть скреплен его браком с внучкой короля (2-я пол. 1483). Зимой 1484/85 г. московское войско совершило поход в Тверскую землю, и Михаил Борисович был вынужден искать мира. По договору, заключенному весной 1485 г., он обязался разорвать отношения с Литвой, признал себя вассалом («братом молодшим») И. В., обещал ходить в походы по его приказу и не поддерживать сношений с др. гос-вами. После заключения этого договора на службу к И. В. снова отъехали мн. тверские бояре и даже члены тверского княжеского рода. Когда нек-рое время спустя люди вел. князя перехватили грамоты Михаила Борисовича к Казимиру, И. В. выступил в поход во главе большого войска, которое подошло к Твери в сент. 1485 г. Тверские князья и бояре били «челом в службу» И. В., а Михаил Борисович бежал в Литву. И. В. передал Тверскую землю как особый удел своему старшему сыну Иоанну Иоанновичу Молодому, племяннику Михаила Борисовича. После смерти наследника в 1490 г. нек-рое время Тверской землей управлял 2-й сын И. В. Василий III Иоаннович , а затем она стала одной из областей в составе Русского гос-ва.
Рязанская земля оказалась в сфере московского политического влияния при Василии II, когда умерший в 1456 г. вел. кн. Рязанский Иван Федорович перед кончиной отдал своего сына Василия на воспитание в Москву. В 1464 г. Василий Иванович был отпущен в свою землю после венчания с сестрой И. В. Анной. О московско-рязанских отношениях в правление И. В. сохранилось мало сведений. О характере этих отношений позволяет судить договор, который заключил в 1483 г. И. В. с новым Рязанским вел. кн. Иваном Васильевичем. По этому договору рязанский князь признал себя «братом молодшим» не только И. В., но и его старшего сына, обязался ходить в походы по его приказу и не поддерживать отношений с Литвой. Выполняя свои обязательства, рязанские князья Иван и его брат Федор в нач. XVI в. участвовали в войне с Великим княжеством Литовским. Между братьями существовал договор, по к-рому младший в случае смерти должен был передать свой удел старшему, однако Федор перед смертью в 1503 г. передал свой удел И. В. Так был сделан важный шаг на пути присоединения Рязанской земли к Русскому гос-ву.
На княжение И. В. приходится изменение характера отношений между вел. князем и членами его семьи. По традиции Великое княжество Московское считалось общим достоянием всех членов княжеского рода; когда кто-то из членов рода умирал, его удел подлежал разделу между братьями, приобретения («примыслы») также должны были делиться между членами семьи. И. В. не соблюдал эти нормы. Когда в 1472 г. умер его брат Юрий, его удел стал частью великокняжеских земель. После присоединения Вел. Новгорода И. В. не дал братьям пожалований в Новгородской земле. В 1479 г. недовольные Андрей и Борис Васильевичи, выступив против вел. князя, уехали на литовскую границу, отправив семьи в Витебск к кор. Казимиру. В условиях, когда Московскому вел. княжеству угрожали войска хана Ахмата, И. В. поспешил примириться с братьями. Они получили нек-рые земли, но как пожалование вел. князя, а не как результат семейного передела. По договорам, заключенным в 1481 г., братья были вынуждены признать «братом старейшим» не только И. В., но и его старшего сына, дать обязательство не сноситься с Ордой, не вести ни с кем переговоров без «веданья» вел. князя, ходить в походы по приказу вел. князя «без ослушанья». Так постепенно утверждалось представление о членах московского княжеского дома не как о соправителях вел. князя, а как о его подданных, хотя и наиболее высокопоставленных. Когда в 1491 г. кн. Андрей нарушил свои обязательства, он был арестован и умер в тюрьме. По мере достижения успехов титул вел. князя пополнялся все новыми наименованиями присоединенных земель, а с сер. 80-х гг. в документах, исходившихиз великокняжеской канцелярии, он начинает постоянно именоваться вел. князем всея Руси.
Вслед за интеграцией земель Сев.-Вост. и Сев.-Зап. Руси в едином Русском гос-ве был проведен ряд реформ, способствовавших консолидации бывш. отдельных княжеств в единое целое и укреплению стоявшей во главе этого целого гос. власти. На смену мн. дворам удельных князей в правление И. В. пришел единый государев двор, объединивший верхи формировавшегося дворянского сословия Русского гос-ва. Элиту сословия составили московское боярство и члены ранее самостоятельных княжеских родов. Бояре и дети боярские, принадлежавшие к государеву двору, получали назначения на военные и адм. должности. При этом утвердилась и распространилась практика, когда управлявшие отдельными территориями наместники и волостели посылались не в те регионы, где находились их владения. Не связанные с местным обществом и получавшие назначения в Москве, эти люди становились удобным орудием гос. политики на местах. В 1497 г. был принят Судебник - свод законов, установивший единые нормы, единые порядки на всей территории Русского гос-ва. Так, везде крестьяне могли переходить от одного владельца к другому только в Юрьев день. Входило в практику докладывать о наиболее важных судебных делах в Москву и также рассматривать там такого рода дела. В одной из статей Судебника были определены размеры издержек на доставку в Москву обвиняемых из разных районов Русского гос-ва. Создавались органы центрального управления определенными территориями - обл. дворцы. Во главе дворцов стояли люди, принадлежавшие к давно служившему вел. князьям московскому боярству, суд они вершили в Москве. Тверской дворец упоминается в завещании И. В. Реформы способствовали увеличению и на местах, и в центре числа лиц, способных готовить и копировать документы (чего требовала, в частности, обширная переписка между местами и центром),- дьяков и подьячих. Особенно возросло их число в великокняжеских канцеляриях, где постепенно в ходе решения практических задач стали выделяться группы лиц, занятых определенными отраслями адм. деятельности.
В 80-90-х гг. XV в. основную территорию гос-ва охватили писцовые описания. Писцы должны были провести точный учет платежеспособности населения и ввести там, где это было возможно, единую систему налогообложения. Так, в 1491 г. писцы были отправлены в Тверскую землю «писати по-московски в сохи». Проведение описаний сопровождалось сокращением податных привилегий. В жалованных грамотах И. В. 90-х гг. XV в. светским землевладельцам отсутствует освобождение от налогов и повинностей. Так увеличивались ресурсы, находившиеся в распоряжении гос. власти.
Усилению позиций гос. власти содействовало насаждение И. В. поместного землевладения. Выселив из Новгородской земли светских землевладельцев и конфисковав их земли, вел. князь затем раздал значительную часть этих земель детям боярским из Сев.-Вост. Руси, но как поместья, на поместном праве. Переселенцы из Вел. Новгорода также получили поместья на вост. окраинах Русского гос-ва. Появились такие пожалования и в др. районах страны. Поместье было собственностью не помещика, а гос-ва. Помещик не мог им распоряжаться по своему желанию или передавать его по наследству, он владел им до тех пор, пока гос-во было довольно его службой. За ущерб, нанесенный нерадивым помещиком этой гос. собственности, ему угрожала великокняжеская опала. Сравнительно рано поместья стали получать не только мелкие и средние, но и крупные землевладельцы. Раздача земель на поместном праве способствовала увеличению размера главной военной силы Русского гос-ва - дворянского ополчения и усиливала зависимость формировавшегося дворянского сословия от гос. власти.
Символом могущества этой власти стал построенный в последние десятилетия XV в. при содействии итал. мастеров Московский Кремль, который превратился из городской цитадели, где население скрывалось при опасности, в укрепленную резиденцию правителя. Перемены в отношениях между правителем и обществом осмыслялись в новых представлениях о характере великокняжеской власти. В последние десятилетия XV в. бояре и дети боярские, обращаясь к И. В., стали именовать себя его «холопами». В этой социальной терминологии отражалось представление, что они являются теперь не вассалами великого князя, отношения с которым основываются на некоем неписаном договоре, а его подданными.
Расширение возможностей государственной власти после объединения рус. земель дало И. В. возможность вести активную внешнюю политику на разных направлениях. Одной из главных задач, стоявших перед Московским вел. князем, была выработка политики по отношению к татар. ханствам - наследникам Золотой Орды. С главным из этих ханств - Большой Ордой, кочевавшей в степях между Волгой и Днепром, отношения первоначально были мирными, от нее И. В. получил ярлык на великое княжение, ей выплачивался «выход». На 1-й план в 60-х гг. XV в. выдвинулись отношения с Казанским ханством. В 1467 г. в ответ на обращение Казанской земли И. В. попытался возвести на казанский трон царевича Касима, сидевшего как вассал вел. князя в Городце Мещерском (ныне г. Касимов). Поход закончился неудачей и привел к войне с Казанским ханством. Последовали набеги татар на пограничные рус. уезды. Хан Ибрагим совершил поход на Вятку, и вятчане обязались не помогать И. В. Первоначально военные действия были не слишком успешными для рус. стороны, но И. В. сумел мобилизовать большие военные силы, и осенью 1469 г. войско во главе с кн. Юрием Васильевичем подступило к Казани. Одним из условий заключенного тогда мирного договора стало возвращение рус. пленных, захваченных в последние десятилетия.
В 1472 г. обострились отношения между И. В. и Большой Ордой. Хан Большой Орды Ахмат пришел с многочисленным войском к Оке в районе Алексина, но русские войска не дали ему перейти реку. После этого И. В. прекратил выплачивать «выход» в Большую Орду и Россия не только фактически стала самостоятельным гос-вом, но и стала восприниматься соседями как независимое гос-во. Готовясь к продолжению борьбы с Ахматом, И. В. вступил в переговоры с врагом Ахмата крымским ханом Менгли-Гиреем, и в 1480 г. был заключен союзный договор, направленный против Большой Орды. В 1480 г. Ахмат попытался восстановить прежние отношения, выступив с большим войском в поход на Русь. В окт. 1480 г. армия Ахмата была остановлена русскими на Угре. Татарам не дали перейти реку, и, простояв месяц, хан ушел в степи.
В янв. 1481 г. Ахмат был убит своими противниками, началась борьба за власть между его сыновьями; Большая Орда, сконцентрировавшаяся на борьбе с Крымом, потеряла силу и влияние. Помогая Менгли-Гирею в противостоянии с Большой Ордой, И. В. резко активизировал свою политику на казанском направлении. Уже в 1482 г. вел. князь выступил в поход на Казань. Казанский хан Али прислал послов с «челобитьем», и поход был отменен, но уже в 1484 г. была предпринята попытка посадить на казанский стол ставленника Москвы Мухаммед-Эмина, к к-рому «для бережения» в Казань были присланы рус. воеводы. Али-хан боролся с Мухаммед-Эмином, опираясь на поддержку кочевавшей на нижней Волге и на Яике Ногайской Орды. Перелом наступил в 1487 г., когда большое рус. войско осадило Казань. Хан Али сдался и был сослан в Вологду, его братья - на Белоозеро, «крамольные» князья и уланы (члены ханской семьи из ветвей рода, не восходивших на престол) были казнены. На казанском столе надолго утвердился Мухаммед-Эмин. Это означало установление рус. протектората над Казанским ханством. «По слову» И. В. Мухаммед-Эмин посылал войска против Большой Орды, вел. князь разбирал конфликты между ханом и ногаями; даже собираясь отправить послов в Ногайскую Орду, хан запрашивал согласия на это И. В. За установлением рус. протектората над Казанью последовала в 1490 г. договоренность с ногаями о совместных действиях против Большой Орды. Союз с Крымом оказался прочным, начались совместные действия не только против правителей Большой Орды, но и против их союзника кор. Казимира. Сложившаяся выгодная для Русского гос-ва система отношений сохранялась до нач. XVI в., когда после разгрома войсками хана Менгли-Гирея Большой Орды заинтересованность Крыма в союзе с Россией уменьшилась. Первым признаком перемен стала попытка Мухаммед-Эмина в 1505 г. уйти из-под рус. власти.
Постепенно на зап. направлении рус. внешней политики главной задачей стала борьба за присоединение к формирующемуся Русскому гос-ву тех древнерус. земель, к-рые вошли в состав Великого княжества Литовского и Польского королевства - гос-в, объединенных под властью кор. и вел. кн. Казимира IV. Первоначально характер отношений между русским и польско-литовским правителями был дружественным - в завещании Василий II сделал Казимира опекуном своих детей. Отношения обострились, когда возникла опасность подчинения Вел. Новгорода литов. власти; были отмечены в Москве и попытки дипломатов Казимира побудить хана Ахмата к нападениям на земли Сев.-Зап. Руси. В 80-х гг. XV в. началась подготовка к большой войне с Великим княжеством Литовским. Во 2-й пол. 80-х гг. XV в. И. В. вступил в переговоры о союзе против Казимира с такими его противниками, как венг. кор. Матьяш Корвин и Габсбурги - имп. Фридрих III и его сын Максимилиан. В переговорах с Габсбургами определенно говорилось о намерениях И. В. распространить свою власть на Киев и Киевскую землю. Велись переговоры о союзе с молдав. господарем Стефаном, сближение 2 государств скрепил брак Иоанна Иоанновича, старшего сына И. В., с дочерью Стефана Еленой (1483).
В кон. 80-х гг. XV в. началась необъявленная пограничная война, когда русские войска нападали на пограничные территории Великого княжества Литовского и захватывали их. Главным объектом действий с рус. стороны стали земли верховских княжеств, расположенных в верхнем течении Оки, владений князей - потомков св. Михаила Всеволодовича Черниговского, в то время вассалов Казимира. Вмешиваясь в конфликты между ними, рус. воеводы поддерживали тех из них, кто готовы были порвать с Казимиром и подчиниться И. В. На рубеже 80-х и 90-х гг. стали переходить под власть И. В. князья Воротынские, Белёвские и Одоевские. В Русском гос-ве им была обеспечена достаточно широкая автономия, они стали «слугами»-вассалами вел. князя.
После смерти Казимира в 1492 г. развернулись настоящие военные действия, рус. войска заняли вост. часть Смоленской земли с Вязьмой. Преемник Казимира в Великом княжестве Литовском его сын Александр стал искать мира. По соглашению, заключенному в февр. 1494 г., верховские княжества и вост. часть Смоленщины вошли в состав Русского гос-ва. Соглашение было скреплено браком Александра и дочери И. В. Елены Иоанновны . Однако дружественные отношения между гос-вами так и не установились. И. В. не отказался от своих планов, и к 1499 г. сложились благоприятные условия для нанесения нового удара по Великому княжеству Литовскому.
Внимание, проявленное И. В. к верховским князьям, себя оправдало. К 1499 г. Московский вел. князь добился тайного соглашения с потомками князей - эмигрантов времени феодальной войны сер. XV в., получивших от Казимира обширные владения в Северской земле, об их переходе на рус. сторону. Предпринятые в то время попытки установления церковной унии в Великом княжестве Литовском дали князьям Семену Ивановичу Стародубскому и Василию Ивановичу Шемячичу законное основание для разрыва отношений с вел. кн. Александром, а И. В. получил возможность обосновать возобновление войны с Литвой необходимостью защиты ее правосл. жителей. При содействии названных князей рус. войска заняли Брянск и обширные территории в Северской земле (в Брянске был взят в плен и отослан в Москву местный епископ). На смоленском направлении литов. армия во главе с кн. Константином Ивановичем Острожским 14 июля 1500 г. потерпела поражение на р. Ведроше, командующий и др. литов. военачальники попали в плен. В дальнейшем, опасаясь усиления России, на стороне Александра в войну вступил Ливонский орден, и рус. войскам пришлось вести войну на 2 фронта. Правители Большой Орды помешали хану Менгли-Гирею выступить в поддержку И. В. Несмотря на трудности, в 1502 г. были собраны значительные военные силы для похода на Смоленск, но длительная осада города оказалась безуспешной. Россия не смогла добиться новых успехов, но и Великое княжество Литовское было не в состоянии продолжать войну. В марте 1503 г. между Россией и Литвой было заключено перемирие на 6 лет, по к-рому Северская земля с Новгородом-Северским и Черниговом, а также Брянск, Дорогобуж и Торопец вошли в состав Русского гос-ва. На переговорах, предшествовавших заключению соглашения, русские представители заявили от имени И. В.: «Не то одна наша отчина, кои городы и волости ныне за нами, и вся Русская земля Божьею волей из старины, от наших прародителей наша отчина» (Сб. РИО. Т. 35. С. 380).
В зап. политике Русского гос-ва не столь важное, но все же заметное место занимали связи с такими соседями, как Ливонский орден, Ганзейский союз нем. городов и Швеция. Проблемы отношений с ними встали перед И. В. после присоединения Вел. Новгорода в 1477/78 г., но еще до этого рус. правителю пришлось столкнуться с Ливонией в качестве верховного сюзерена Пскова. В 1463 г. войска Московского вел. князя уже помогали Пскову в войне с Ливонией. Новый, гораздо более серьезный шаг был предпринят в 1474 г. при заключении мира между Псковом и Ливонией. Накануне переговоров в Псков прибыл великокняжеский воевода Д. Д. Холмский с большим войском; был заключен мир, соблюдавшийся в течение 30 лет. В договоре указывалось, что ливонские послы «добиша челом» «царем всея Руси Ивану Васильевичу и Ивану Ивановичу». По одному из условий договора Дерптское католич. еп-ство обязалось платить дань «великих князей русских», к-рая не выплачивалась в течение 8 лет.
С присоединением Вел. Новгорода перед рус. правящими кругами возникла сложная проблема отношений с Ганзой - союзом нем. городов. На территории Вел. Новгорода находилась фактория ганзейских купцов - Немецкий двор, где ганзейцы пользовались мн. правами и привилегиями, к-рыми не обладали новгородцы, торговавшие в Ливонии. Попытки новгородских властей добиться равных условий торговли успеха не имели. В 80-х гг. XV в., уже вскоре после присоединения Вел. Новгорода, рус. правительство стало добиваться ограничения привилегий ганзейцев и улучшения условий торговли для рус. купцов в Ливонии. На рубеже 80-х и 90-х гг. XV в. были приняты решительные меры для ликвидации традиц. привилегий ганзейцев (права продавать товары без взвешивания, освобождения от большей части торговых пошлин и др.). В 1492 г. на берегу пограничной р. Наровы была заложена крепость Ивангород, к-рая, по-видимому, по планам рус. правящих кругов должна была стать портом, где рус. купцы торговали бы с купцами из Зап. Европы. В 1494 г. в ответ на насилия над русскими в ливонских городах И. В. приказал закрыть Немецкий двор в Вел. Новгороде и конфисковать находившееся в нем имущество (Немецкий двор оставался закрытым до конца правления И. В.).
Обострение отношений с Ганзой привело к сближению Русского государства с таким противником Ганзы, как Дания. В 1493 г. между государствами был заключен договор о союзе, предусматривавший совместные действия против Швеции - союзника ганзейских городов; кроме того, Дания обещала И. В. поддержку против вел. князя Литовского. В 1494 г. дат. посол Якоб Кунингхузен привез в Москву пушки и др. вооружение. В 1495 г. началась русско-швед. война, связанная со спорами о принадлежности ряда погостов в Зап. Карелии. В кон. 1495 - нач. 1496 г. рус. войска осаждали Выборг, в 1496 г. шведы разорили Ивангород, где захватили много кораблей и большое количество товаров (очевидно, усилия по созданию рус. порта на Балтике не остались бесплодными). На территории Карелии и Финляндии продолжались военные действия. Они прекратились, когда Швеция в кон. 90-х гг. XV в. подчинилась верховной власти дат. короля, но пограничные споры так и не были урегулированы. Договор о 20-летнем перемирии был заключен в 1504 г. Одним из его условий было обязательство швед. стороны не помогать Ливонии в случае войны между ней и Россией.
Отношения с Ливонией стали серьезной проблемой для Русского гос-ва, когда в нач. 1501 г. ливонский ландтаг в Вольмаре принял решение вступить в союз против России. Война началась в авг. 1501 г. Рус. правительство было вынуждено направить в Псковскую землю крупные военные силы, снятые с главного - литов. фронта. В 1501-1502 гг., во время военных действий, произошло неск. сражений, некоторые были неудачными для русских войск, но овладеть ни одним из городов Псковской земли магистру Вальтеру Плеттенбергу не удалось. На нападения ливонцев русские войска отвечали набегами на ливонские земли. Мирный договор 1503 г. означал возвращение к довоенному положению, требования ливонских послов на переговорах удовлетворить претензии Ганзы были отвергнуты.
Правление И. В. было временем значительного усиления связей с Италией. Русские посольства многократно посещали разные итал. гос-ва (гл. обр. Венецию, Милан и Рим), откуда привезли в Москву мастеров разных специальностей, так что в Москве уже в 70-х гг. XV в. существовала итал. колония. Итал. мастера содействовали развитию ряда отраслей производства, таких как чеканка монеты, литейное дело, производство кирпича и др. Наиболее выдающимся из трудившихся в Москве итал. мастеров был Аристотель Фьораванти из Болоньи, построивший Успенский собор в Московском Кремле. Итал. мастера активно участвовали в возведении стен и башен Кремля.
Эпоха правления И. В.- время большого крепостного и храмового строительства прежде всего в Московском Кремле, но также и в иных центрах (в частности, в конце правления И. В. был построен Новгородский кремль). По образцу Успенского собора Московского Кремля строились храмы во мн. рус. городах. Ко времени правления И. В. относится деятельность иконописца Дионисия , создавшего иконостас для московского Успенского собора. При участии советников И. В. был создан такой крупный памятник летописания, как Московский свод 1479 г. Ко времени правления И. В. относятся творчество преподобных Нила Сорского и Иосифа Волоцкого, создание такого значительного памятника общественной мысли, как Послание на Угру Ростовского архиеп. Вассиана I (Рыло) , а также «Хожения за три моря» Афанасия Никитина.
Последние годы правления И. В. были отмечены борьбой за престолонаследие. Старший сын вел. князя Иоанн Молодой не позднее 1471 г. был провозглашен соправителем отца. В браке с дочерью молдав. господаря Стефана Еленой у Иоанна Иоанновича в 1483 г. родился сын Димитрий Иоаннович . В 1472 г. И. В. вступил во 2-й брак с Софией (Зоей) Палеолог , племянницей последнего визант. имп. Константина XI Палеолога . В этом браке родились неск. сыновей и дочерей, старшим из детей был Василий III Иоаннович (род. в 1479). Иоанн Молодой скончался в 1490 г. После его смерти Василий стал правителем Тверской земли, но не получил великокняжеского титула и не был объявлен соправителем отца. В 1497 г. кн. Василий был обвинен в организации заговора, в намерении «отъехать» от отца и арестован; были казнены его сторонники из детей боярских. В 1498 г. И. В. объявил своим соправителем внука Димитрия, и тот был коронован по визант. обряду коронации соправителя. Однако в марте 1499 г. Василий был провозглашен «государем великим князем» Вел. Новгорода и Пскова, а Димитрий перестал участвовать в управлении страной. В апр. 1502 г. Димитрий и его мать Елена попали в опалу и были заключены в тюрьму, а Василий стал соправителем отца - «великим князем всея Руси».
В 1504 г. И. В. составил завещание (духовную грамоту), по которому Василию отходили Великое княжество Владимирское, Вел. Новгород и Псков, Тверская земля, верховские княжества и мн. др. земли, младшим сыновьям - Юрию, Дмитрию, Семену, Андрею выделялись небольшие уделы, состоявшие из земель, расположенных в разных областях гос-ва. 16 июня 1504 г. «по благословению и повелению» И. В. было составлено соглашение между вел. кн. Василием и старшим из его братьев Юрием. Удельный князь признал права Василия на все выделенные тому владения и буд. «примыслы», обязался «Орды не знати» и ходить в походы по приказу старшего брата «без ослушанья». Незадолго до кончины, 4 сент. 1505 г., И. В. присутствовал на свадьбе вел. кн. Василия. И. В. был погребен в Архангельском соборе Московского Кремля.
Отношения с Церковью
В начале правления И. В. отношения вел. князя с правосл. духовенством Московской митрополии, прежде всего с архиереями, были достаточно тесными. На епископских кафедрах находились люди, способствовавшие победе вел. князя в феодальной войне, напр., Ростовский архиеп. Трифон, в свое время разрешивший Василия II от клятв, данных Дмитрию Шемяке.
Светскую и церковную власти объединяла также необходимость противодействовать церковной политике кор. и вел. кн. Казимира, к-рый стремился к увеличению территории Западнорусской митрополии , за чем последовало бы и расширение политического влияния Великого княжества Литовского. В Москве прилагали усилия прежде всего к тому, чтобы удержать в границах Московской митрополии Вел. Новгород. В 1463 г. в Москве вел. князь и митрополит вели с Новгородским архиеп. Ионой переговоры о «церковном соединении», и позднее И. В. призывал Новгородского архиепископа придерживаться этой договоренности. С указанными событиями было связано подтверждение И. В. пожалований вел. кн. Василия II Отней пуст.- любимой обители архиеп. Ионы. Положение стало особенно тревожным, когда в сер. 60-х гг. XV в. были приняты меры по возвращению Западнорусской митрополии в юрисдикцию К-поля (в 1458 в Риме на Киевскую митрополичью кафедру был поставлен униат Григорий). Когда это произошло, К-польский патриарх Дионисий I в февр. 1467 г. обратился к правосл. населению Вост. Европы с посланием, в к-ром объявил Киевского митр. Григория единственным законным, признанным К-полем митрополитом и предлагал всем рус. землям подчиниться его власти. Предполагалась совместная поездка послов патриарха и митр. Григория в Москву, чтобы добиться выполнения этого решения. Тогда И. В. и митр. Филипп приняли решение не впускать этих послов в Россию, и И. В. призвал Новгородского архиеп. Иону последовать этому примеру. Жертвой обозначившегося противостояния с К-полем стал поставленный на Киевскую митрополичью кафедру тверитянин Спиридон . Когда, вступив в конфликт с кор. Казимиром, Спиридон бежал в Россию, он был заточен в Ферапонтов Белозерский в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-рь . В этом случае церковная и светская власти в России также действовали совместно.
Митр. Филипп в 1469 г. благословил вел. князя идти в поход на Казань и через Тверского епископа добивался, чтобы кн. Михаил Борисович выслал войска для участия в походе. Когда в нач. 70-х гг. XV в. новгородское боярство предприняло попытку перейти под власть Литвы, митр. Филипп поддержал И. В. Первоиерарх неоднократно направлял посольства в Вел. Новгород, добиваясь возвращения новгородцев под власть вел. князя, а затем вместе с др. епископами благословил поход И. В. на Вел. Новгород. В созданном в митрополичьей канцелярии соч. «Словеса избранные» действия новгородцев сурово осуждались, а победа И. В. связывалась с покровительством высших сил московскому войску.
Различные источники говорят о совместных действиях вел. князя, митрополита и епископов при строительстве и освящении нового здания Успенского собора в Москве в 1472 г. В великокняжеском летописании отмечено, что И. В. при этом раздал милостыню «на вся соборы и на весь град» и множество духовных лиц «едиша и пиша» за его столом и на его дворе (ПСРЛ. Т. 25. С. 296). Когда в том же году вместе с невестой вел. князя Софией Палеолог приехал папский легат Антонио Бонумбре, перед ним несли католич. крест («крыж»); узнав резко отрицательное мнение митрополита об этом, И. В. приказал крест убрать. Добрые отношения между вел. князем и митр. Филиппом сохранялись и позднее. Великокняжеская летопись приводит слова правителя, обращенные к митрополиту после пожара в Москве 1473 г.: «Отче господине, не скорби... А что двор твои погорел, аз ти, колико хочешь, хором дам, или кои запас погорел, то все у меня емли» (Там же. С. 300).
Преемником скончавшегося 5 апр. 1473 г. Филиппа стал Коломенский еп. Геронтий , один из тех деятелей Церкви, к-рые поддерживали великокняжескую власть на последнем этапе феодальной войны. Перед походом на Вел. Новгород в 1477 г. И. В. получил благословение митрополита и епископов, а сам «по своей отчине, великому княженью, разосла милостыню по соборным церквам, и монастырем, и по всем церквам» (Там же. С. 311). При присоединении Новгородской земли И. В. отобрал 10 волостей у Новгородского архиепископа, половину владений у Юрьева мон-ря и у 5 кончанских мон-рей Вел. Новгорода.
Кон. 70-х гг. XV в. стал важной гранью в истории отношений И. В. и Церкви. К этому времени относятся первые столкновения вел. князя с митр. Геронтием. Так, в кон. 70-х гг. И. В. вмешался в спор относительно юрисдикции над Кирилловым Белозерским в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-рем между Ростовским архиеп. св. Вассианом (Рыло), настаивавшим на своем праве судить игумена и братию и собирать в свою пользу церковные пошлины, и местным кн. Михаилом Андреевичем, патроном мон-ря, утверждавшим, что предшественники архиеп. Вассиана таким правом не обладали. Митр. Геронтий решил спор в пользу князя. Тогда архиепископ обратился к И. В. По свидетельству Ростовского владычного свода, «князь же великыи посла взять грамоту митрополичу у князя Михаила, и повеле Собору быти... на Москве, и дасть суд архиепископу на митрополита» (ПСРЛ. Т. 24. С. 127). Геронтий уступил, выданная грамота была уничтожена, и над Кирилловым Белозерским мон-рем была установлена власть Ростовского архиепископа «во всем». После присоединения Вел. Новгорода не нуждавшийся так сильно, как ранее, в поддержке высшей церковной власти И. В. использовал возникший конфликт для усиления своего влияния на Церковь, для того чтобы стать верховным арбитром при решении спорных вопросов церковной жизни. Ростовский архиеп. Вассиан стал одним из самых близких к вел. князю людей. В 1479 г. он вместе с троицким игум. Паисием (Ярославовым) крестил княжича Василия. Однако, когда архиепископ попытался подчинить своей власти причт собора в Устюге, находившегося под патронатом вел. князя, это вызвало резкое недовольство И. В.
Конфликт между И. В. и митрополитом возник при освящении нового здания Успенского собора в Кремле в авг. 1479 г. Совершая крестный ход, Геронтий шел против солнца, а по мнению И. В., он должен был идти «посолонь». Вопрос о направлении движения крестного хода обсуждался и раньше, но споры эти шли среди духовенства, вел. князь в них не вмешивался. Теперь же И. В. открыто выразил свое несогласие с митрополитом, и правителя поддержали Ростовский архиеп. Вассиан и архим. Чудова мон-ря св. Геннадий (Гонзов) . В этом эпизоде проявилось стремление вел. князя, вмешиваясь в дела, относящиеся исключительно к компетенции духовенства, подчинить себе Церковь, опираясь на поддержку группы влиятельных духовных лиц. До окончательного решения вопроса И. В. запретил освящать построенные на его средства храмы свт. Иоанна Златоуста и Рождества Пресв. Богородицы.
Спор был прерван драматическими событиями лета-осени 1480 г., когда к русским границам на Угру пришло войско Большой Орды во главе с ханом Ахматом и одновременно против И. В. выступили братья князья Андрей Угличский и Борис Волоцкий. Наиболее близкими к вел. князю людьми оставались Ростовский архиеп. Вассиан, дважды ездивший к братьям с целью помирить их с И. В., и игум. Троице-Сергиева мон-ря Паисий, крестивший родившегося в марте 1480 г. сына И. В. Юрия. Хотя окружение митр. Геронтия сочувствовало братьям вел. князя, к-рые, по мнению большинства духовенства, были несправедливо обижены правителем, в этой тревожной ситуации представители враждующих группировок в церковных кругах объединились, чтобы содействовать отражению нападения Большой Орды. Во время посещения вел. князем Москвы иерархи убеждали его дать твердый отпор татарам, позднее посылали ему грамоты такого же содержания на Угру. Среди этих посланий выделяется как памятник общественно-политической мысли Послание на Угру архиеп. Вассиана.
В 1481 г. спор между митрополитом и И. В. возобновился. В поддержку вел. князя выступили теперь преемник умершего архиеп. Вассиана Иоасаф из связанного с великокняжеским двором рода князей Оболенских и архим. Геннадий (Гонзов). 24 авг. 1481 г. митрополит, взяв ризницу, уехал в Симонов Новый московский в честь Успения Пресв. Богородицы мон-рь , оставив в Успенском соборе первосвятительский посох. Когда выяснилось, что большая часть духовенства стоит на стороне главы Церкви, великий князь послал своего сына Иоанна Молодого, чтобы тот просил митрополита вернуться на кафедру. Затем И. В. посетил митрополита в мон-ре и повторил просьбу, «а сам во всем виноват створися» и предоставил митрополиту право освящать храмы, как тот считает нужным. Последующие события говорят о том, что И. В. старался избегать конфликтов с первоиерархом. Когда у митр. Геронтия произошло столкновение с архим. Геннадием и тот нашел убежище у вел. князя, митрополит направился к И. В., и правитель был вынужден выдать виновного (ПСРЛ. Т. 20. С. 351). Лишь позднее вел. князю с боярами удалось «выпечаловать» архим. Геннадия у митрополита.
В 1484 г. митр. Геронтий снова уехал в Симонов мон-рь, взяв с собой ризницу и посох, т. к. был болен, но, когда он, выздоровев, захотел вернуться на кафедру, И. В. «не восхоте его» и послал к нему игум. Паисия с предложением оставить митрополию, от чего Геронтий отказался. В дальнейшем, вероятно, имели место какие-то тяжелые для первоиерарха столкновения с правителем. Сочувствующий Геронтию летописец отмечает, что митрополит «многажды убегал» из Симонова мон-ря, куда его, по-видимому силой, возвращали. И. В. хотел видеть на митрополичьей кафедре Паисия, но тот не дал согласия, и 1 нояб. 1484 г. вел. князь вернул Геронтия на митрополичий стол. Возможно, И. В. полагал, что после пережитых неприятностей старый и больной митрополит не станет противодействовать его намерениям. 12 дек. 1484 г. на Новгородскую кафедру, 2-ю по статусу в митрополии, был поставлен близкий к И. В. чудовский архим. Геннадий.
К сер. 80-х гг. И. В. уже не окружали люди, ранее влиявшие на его политику по отношению к Церкви. Игум. Паисий, отказавшись от настоятельства в Троице-Сергиевом мон-ре, уехал на север, в заволжские обители, где сблизился с прп. Нилом Сорским. Отношения вел. князя с Новгородским архиеп. Геннадием скоро испортились. Ростовский архиеп. Иоасаф к кон. 80-х гг. оставил кафедру из-за какого-то столкновения с И. В. и отказывался приезжать к нему по его вызову. В 80-х гг. XV в. можно указать одного иерарха, пользовавшегося расположением И. В.,- это Пермский еп. Филофей . В 1483 г., после похода рус. войск на р. Обь, Филофей выступил как посредник на переговорах с княжествами хантов и манси и по его «печалованью» И. В. принял послов «Кодские и Югорские земли» (ПСРЛ. Т. 26. С. 275). В 1485 г. архиерей вместе с местными князьями посетил Москву, при этом вел. князь «владыку почтил вельми» (Там же. С. 277). Однако Пермский епископ был лишь удачным исполнителем поручений вел. князя на севере, а не его советником.
Ухудшение отношений между И. В. и Новгородским архиеп. Геннадием было, несомненно, связано с тем, что с сер. 80-х гг. XV в. вел. князь стал все более активно захватывать церковную собственность в Новгородской земле. Уже конфискация части церковных земель в 1478 г. вызвала отрицательную реакцию новгородского духовенства. В 1480 г., во время пребывания И. В. в Вел. Новгороде, был арестован Новгородский архиеп. Феофил , к-рого обвинили в «коромоле» и в том, что он «нелюбие держа» на вел. князя за посягательство на владычные земли. Низложенный архиепископ был заточен в Чудовом мон-ре под надзором архим. Геннадия, но во 2-й пол. 80-х гг. сам новый Новгородский архиепископ оказался в еще более сложном положении. Начав архипастырскую деятельность с заботы о землях Св. Софии в Волоцком княжестве, он не мог отнестись положительно к массовым конфискациям церковной земельной собственности в Новгородской земле. Сохранившиеся писцовые описания Новгородской земли, относящиеся гл. обр. к первым годам XVI в., не позволяют точно выяснить, когда и какие церковные земли были отобраны, но позволяют с большой точностью судить о размерах конфискаций. Новгородская епархия утратила 3/4 своих земель, значительную их часть составляли владения дома Св. Софии. Правда, это не касалось принадлежавших церковным корпорациям городских владений, к-рые нельзя было раздать служилым людям (напр., в таком крупном центре солеварения, как Ст. Руса, еще в нач. XVII в. большая часть варниц принадлежала новгородским обителям). Уже в 1485 г., отстаивая права Новгородской кафедры на ее волоцкие владения, архиеп. Геннадий ссылался на «правило 165 святых отец о обидящих церкви Божии». Отношение архиерея к конфискациям 80-90-х гг. XV в. отразилось в написанном по его заказу соч. «Слово кратко». В сочинении резко осуждаются правители, к-рые «не токмо своих не дающе, но яже от православных начальников Церкви и Христу освященна суть отымати и к своим имениемь прилагать дерзают» («Слово кратко» в защиту монастырских имуществ // ЧОИДР. 1902. Кн. 2. Отд. 2. С. 13). Одновременно в произведении содержится призыв к «благому пастырю»: «...на церковная наступающим себе противу да поставит» (Там же. С. 56-57).
Др. причина обострения отношений между вел. князем и архиеп. Геннадием была связана с наметившимся в 80-х гг. XV в. сближением между И. В. и появившимися в Вел. Новгороде еретиками жидовствующими . По свидетельству прп. Иосифа Волоцкого, И. В., посетивший в 1480 г. Вел. Новгород, взял оттуда с собой в Москву еретиков - священников Алексея и Дениса. Первоначально еретики скрывали свои взгляды, так что архиеп. Геннадий, находившийся в Москве до кон. 1484 г., ничего подозрительного не заметил. Как прп. Иосиф выяснил позднее, «състала та беда с тех мест, как Курицин из Угорские земли приехал» (Казакова, Лурье. 1955. С. 377), т. е. в кон. 1486 г. Во 2-й пол. 80-х - 90-х гг. дьяк Ф. Курицын занял видное положение в окружении И. В., будучи одним из главных его советников по иностранным делам. Одновременно Курицын стал главным покровителем находившихся в Москве еретиков. Благодаря ему установились более близкие контакты между Алексеем и вел. князем. Алексей стал протопопом - главой клира кафедрального храма Московской митрополии - Успенского собора в Кремле, а его сподвижник Денис - священником Архангельского собора. По свидетельству прп. Иосифа, вел. князя привлекли заявления еретиков, что они обладают «тайным знанием», что, по распространенным в то время представлениям, давало возможность достичь успеха в гос. деятельности, в частности благодаря предсказанию будущего. Эти контакты вел. князя с жидовствующими сказались на ходе расследования деятельности еретиков, начатого по настоянию архиеп. Геннадия, который указывал, что еретики демонстративно нарушают церковные обряды и глумятся над христ. святынями. Первоначально архиепископ выражал надежду, что будет установлен порядок «грозою и обыском великого князя да и подвигом господина отца нашего Геронтия митрополита» (Там же. С. 310), но в нач. 1488 г. ему пришлось убедиться, что «обыск не крепок чинится» (Там же. С. 312).
Задержанные по обвинениям свт. Геннадия новгородские еретики были присланы в Москву, осуждены в февр. 1488 г. и наказаны публично кнутом на торгу, но не все виновные понесли наказание. Новгородский архиепископ добивался новых мер и искал поддержки у людей, которые ранее, как и он, были советниками И. В.,- у старца Паисия и архиеп. Иоасафа. В окт. 1490 г. Собор для осуждения еретиков был созван, но одновременно свт. Геннадию был закрыт въезд в Москву и новый митр. Зосима (Брадатый) потребовал от архиепископа исповедание веры. На состоявшемся в окт. 1490 г. Соборе вместе с духовенством присутствовали бояре вел. князя, затем на Собор прибыл И. В. Вел. князь, ознакомившись с результатами публичного расследования, велел митрополиту «възрети в святыя правила о их ересех» (Там же. С. 385). Доставленные на Собор жидовствующие были осуждены и посланы для наказания в Вел. Новгород, но об осуждении Курицына и связанных с ним еретиков, на котором настаивал архиеп. Геннадий, речи не было; Новгородскому архиерею был запрещен въезд в Москву, на обедневший дом Св. Софии была возложена треть расходов по строительству Новгородского кремля.
Отношение И. В. к церковному землевладению на протяжении его правления изменялось. В отличие от своего отца И. В. был скуп на земельные пожалования духовным учреждениям. Он неоднократно нарушал установленные нормы, отказывался передавать в мон-ри земли, завещанные князьями - его родственниками. Так, в 1481 г. его брат Андрей завещал передать Троице-Сергиеву мон-рю 40 волостных деревень на р. Сяме, но земли эти в монастырь не попали. Принимались и отдельные меры, направленные на ограничение роста церковного землевладения. В грамоте ярославскому в честь Преображения Господня мон-рю , выданной после присоединения Ярославского княжества, обители предписывалось приобретать земли после доклада вел. князю.
С кон. 80-х гг. источники позволяют говорить о применении комплекса мер, характеризующих политику И. В. по отношению к Церкви. 19 нояб. 1490 г. датируется жалованная грамота вел. князя Пермскому еп. Филофею на владения Пермской кафедры. В грамоте читается длинный перечень земель, озер и рек, которые, по утверждению И. В., Филофей и его предшественники отобрали «у волостных людей», эти угодья предписывалось вернуть местным волостям. В ряде случаев речь шла о землях, данных вкладом за совершение заупокойных служб, в грамоте предписывалось местным властям дать вместо вклада деньги, а земли вернуть волости. В последнем разделе документа содержится запрет жителям Вычегодской земли давать вкладом или продавать земли духовным учреждениям. Грамоту подписал дьяк Курицын. Пермскому епископу удалось добиться компенсации за утраченные земли и доходы. В февр. 1492 г. «повелением великого князя» митрополит и Новгородский архиепископ передали Пермской кафедре находившиеся в их юрисдикции храмы на Вологде, но эта компенсация была предоставлена за счет доходов др. архиереев. Вероятно, к тому же времени относится жалованная грамота И. В. Новгородскому архиеп. Геннадию, упоминание о к-рой сохранилось в описи царского архива XVI в.,- «грамота жалованная Генадью архиепископу на села и на дворы, да в той же грамоте, что ему земель не купити» (Описи царского архива XVI в. и Посольского приказа 1614 г. / Ред.: С. О. Шмидт. М., 1960. С. 32).
В соборном приговоре от мая 1551 г. (см. в ст. «Стоглав») содержатся упоминания об уложении И. В. и Василия III, по к-рому предписывалось, чтобы «во Твери, в Микулине, в Торжку, в Оболенску, на Белоозере, на Рязани... вотчин... по душам в монастыри без докладу не давали» (Законодательные акты Рус. гос-ва 2-й пол. XVI - 1-й пол. XVII в.: Тексты. Л., 1986. С. 32). Т. о. возможность приобретения церковных земель ограничивалась в ряде областей Русского гос-ва. То, что в перечне волостей на 1-м месте стоят Тверь и Микулин, свидетельствует, что уложение было обнародовано после присоединения Твери в 1485 г. Действие этого уложения распространилось на Переяславль Рязанский, очевидно, при вел. кн. Василии III.
Исследователи давно отметили, что, судя по документам, отложившимся в монастырских архивах, в 90-х гг. XV в. и в первых годах XVI в. резко возросло количество судебных споров между монастырскими властями и крестьянами соседних черносошных (государственных) волостей. Частично это было связано с проведением в 90-х гг. XV в. писцовых описаний, т. к. одной из задач писцов было определение земельных границ. В нек-рых случаях речь шла о посылке судей, пытавшихся определить границы монастырских владений. Так обстоит дело с «Отводной отписной книгой» владений Кириллова Белозерского монастыря, в которой зафиксированы 12 судебных споров между крестьянами соседних волостей и старцами Кириллова и Ферапонтова мон-рей. При этом ряд земельных тяжб вовсе не был связан с землеустроительными работами. Представляется убедительным предположение исследователей, что такие действия правительства, как выдача жалованной грамоты Пермской кафедре, побуждали крестьян черносошных земель пытаться с помощью гос. власти отобрать у мон-рей спорные земли.
В 90-х гг. XV в. прекратилась выдача жалованных грамот, по к-рым владениям, принадлежавшим церковным учреждениям, предоставлялось освобождение от налогов. На эти же годы приходятся и свидетельства отписки у мон-рей их городских слобод. Так, при описании Белоозера писцы «у всех... монастырей дворы отнимали в городе, а давали им... места под дворы в меру по тридцати сажен» (АСЭИ. Т. 2. № 322. С. 311). При землеустройстве в Ладоге в 1500 г. писцы предписывали устраивать городские дворы на землях всех категорий, в т. ч. и на монастырских (Новгородские писцовые книги. СПб., 1868. Т. 3. Стб. 960).
Одновременно в 90-х гг. XV в. при активном участии И. В. утверждалось представление о Москве как о новом центре христ. мира и о рус. правителе как о его главе. В написанном митр. Зосимой «Изложении пасхалии» Москва названа «новым градом Константина», а И. В.- «новым царем Константином» (ПДРКП. Стб. 799). «Вторым благочестивым великим царем Константином» назван И. В. и в некоторых летописных известиях о Соборе на еретиков 1490 г. В 90-х гг. XV в. на печатях вел. князя появилось изображение двуглавого орла - эмблемы мировой христ. империи. В 1498 г. при коронации вел. кн. Димитрия Иоанновича был использован обряд коронации визант. императором своего соправителя.
В те же годы в Москве существовал кружок еретиков, обративший в свою ересь Елену Стефановну, вдову старшего сына И. В. Иоанна Иоанновича, и пользовавшийся покровительством как самого вел. князя, так и, согласно прп. Иосифу Волоцкому, митр. Зосимы - ставленника вел. князя на митрополичьей кафедре. Деятельность еретиков вызывала враждебное отношение со стороны духовенства не только к митр. Зосиме, но и к И. В. Таким настроениям способствовало развернувшееся в сер. 80-х гг. в Москве большое строительство, к-рое было связано с превращением Кремля из «города» в укрепленную резиденцию правителя. Значительная часть прежнего населения была вынуждена покинуть Кремль, вслед. чего оттуда, по-видимому, были вынесены приходские храмы; одновременно, как можно думать, переносили на новые места и храмы, стоявшие у стен Кремля. Недовольство церковных кругов, нашедшее выражение в послании архиеп. Геннадия митр. Зосиме 1490 г., вызвало то обстоятельство, что места, на к-рых ранее стояли церкви, не были огорожены. Кроме того, вызывало протест и устройство сада на месте одного из кладбищ, хотя перед этим останки были перенесены в др. место. Вел. князь не считался с мнением духовенства в этом вопросе. Так, в 1493 г. по его повелению «церкви сносиша и дворы за Неглинною» (ПСРЛ. Т. 39. С. 167), а в 1495 г. «князь великыи повеле сносить церкви и дворы за реку Москву против города и на тех местех повеле чинити сад» (Там же. С. 169).
В 90-х гг. XV в. главным выразителем враждебных по отношению к вел. князю настроений стал прп. Иосиф Волоцкий. В послании Суздальскому еп. Нифонту, резко обличая «злобесного волка», занявшего митрополичий стол (Зосиму), он призывал епископа последовать примеру К-польских патриархов Германа I и Никифора I , отстаивавших правосл. учение перед иконоборческими императорами. Зосима в 1494 г. оставил кафедру, по нек-рым летописным известиям, «не по своей воле» (его «сослал» с кафедры вел. князь), но никаким наказаниям он не подвергся, жил на покое в Симоновом, затем в Троице-Сергиевом мон-ре, не были также приняты меры против еретиков. 20 сент. 1495 г., после достаточно долгого перерыва, митрополитом был поставлен игум. Троице-Сергиева мон-ря Симон . В связи с еретиками его не обвиняли, но и о его выступлениях против жидовствующих неизвестно.
В отношениях с Великим княжеством Литовским И. В. выступал как защитник Православия. От своей дочери Елены, вышедшей замуж за Литовского вел. кн. Александра Ягеллончика в 1495 г., он требовал сохранить верность Православию, а от ее мужа добивался, чтобы тот построил для супруги правосл. храм в столице Литвы Вильно. В начавшейся в 1499 г. войне с Литвой И. В. выступал как защитник правосл. населения от попыток обратить его в католичество. В этой войне проявилось и враждебное отношение московского правителя к духовенству Киевской митрополии: Брянский епископ был арестован и отвезен в Москву.
Скупость летописных известий 2-й пол. 90-х гг. XV в. не позволяет в полной мере судить о характере отношений И. В. и рус. духовенства в эти годы. Исключением является известие под 1497 г. о том, как вел. князь тайно каялся перед митрополитом и др. иерархами, что по неосторожности содействовал смерти своего заключенного в тюрьму брата Андрея. (Ростовский владычный летописец отметил: ранее, опровергая слухи, что он хочет арестовать своего брата Андрея, И. В. поклялся митрополиту «небом, и землею, и Богом сильным, отцом всея твари» (ПСРЛ. Т. 24. С. 214).)
Осенью 1495 г. И. В. посетил Вел. Новгород, архиеп. Геннадий торжественно встретил его при въезде в город, вел. князь молился за литургией в Софийском соборе и «ел» у архиепископа. Эти действия имели этикетный характер, И. В. не собирался отступать от намеченной им политики в отношении Церкви. После образования в 1499 г. Новгородского княжества, пожалованного И. В. сыну Василию (его кандидатура была поддержана архиеп. Геннадием), последовала выдача от имени И. В. и Василия Иоанновича жалованных грамот новгородским мон-рям, по к-рым они освобождались от суда архиепископа и подчинялись судебной власти великокняжеских наместников. В 1499 г. И. В. «по благословению Симона митрополита... поимал... в Новгороде Великом церковные земли за себе, владычни и монастырские, и роздал детем бояр[ским] в поместье» (Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 138). Изучение 1-го описания Деревской пятины показало достоверность этого известия.
За данным шагом стояли более широкие планы, обнаружившиеся при созыве в Москве в 1503 г. церковного Собора. Можно говорить о нек-рых мерах, принятых И. В. в связи с подготовкой Собора. Так, в 1502 г. на вакантные Коломенскую и Пермскую кафедры были поставлены соответственно Никон, игум. Павлова Обнорского во имя Св. Троицы мон-ря , и Никон, игум. Глушицкого в честь Покрова Пресв. Богородицы мон-ря . Противоречившее обычной практике назначение на епископские кафедры настоятелей небогатых сев. мон-рей свидетельствуют о том, что И. В. хотел повлиять в нужном для него направлении на состав епископата. Созыву Собора предшествовал разрыв связей между И. В. и жидовствующими. Сведения об этом содержатся в письме прп. Иосифа Волоцкого духовнику И. В. архим. Андроникова в честь Нерукотворного образа Спасителя муж. монастыря Митрофану. Из письма следует, что при посещении прп. Иосифом в апр. 1502 г. Москвы вел. князь признался ему, что «ведал» учение еретиков и просил его простить, сказав: «А митрополит и владыки простили мя». На следующей встрече с прп. Иосифом, состоявшейся до Пасхи 1503 г., великий князь обещал организовать «обыск» еретиков по городам.
На Соборе, начавшемся летом 1503 г., присутствовал И. В. с сыновьями и приближенными. Великий князь «восхоте у митрополита, и у всех владык, и у всех монастырей села поимати», а им на содержание должны были выдаваться средства из великокняжеской казны (Бегунов Ю. К. «Слово иное» - новонайденное произведение рус. публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладениями Церкви // ТОДРЛ. 1964. Т. 20. С. 351). Утратив земельные владения, Церковь оказалась бы в полной зависимости от великокняжеской власти и настойчивые попытки И. В. подчинить Церковь своему влиянию получили бы логическое завершение. Когда на Соборе против этих планов выступил архиеп. Геннадий, вел. князь «многим лаянием уста его загради» (Там же. С. 352).
С началом обсуждения вопроса о церковном землевладении на Соборе 1503 г. совпал конфликт И. В. с Троице-Сергиевым мон-рем по поводу с. Илемна (Троицкого). Вмешавшись в спор между мон-рем и соседними крестьянами, вел. князь потребовал представить ему все грамоты на монастырские села. В ответ троицкий игум. Серапион отправил с грамотами «старых старцев, которые из келий не исходят» (Там же). Действуя так, И. В., по-видимому, хотел продемонстрировать участникам Собора жесткость своей позиции, но в ответ духовенство сплотилось перед лицом грозившей Церкви опасности. Правда, на Соборе от влиятельной группы севернорус. монашества выступил прп. Нил Сорский с предложением, «чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернцы по пустыням, а кормилися рукодельем» (Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста: А. А. Зимин, Я. С. Лурье. М.; Л., 1959. С. 367), но это предложение значительно расходилось с тем, что предлагал вел. князь. Письменный отрицательный ответ Собора на инициативы И. В. был отправлен ему с митрополичьим дьяком Левашом. Когда вел. князя этот ответ не удовлетворил, к нему направился с новым ответом митрополит со всеми участниками Собора. Несмотря на давление со стороны правителя, участники Собора не пошли на уступки: «Доныне святители и монастыри земли держали и держат, а отдавати их не смеют и не благоволят» (Там же. С. 326).
28 июля 1503 г. вел. князь внезапно тяжело заболел - «отняло у него руку, ногу и глаз» (Бегунов Ю. К. «Слово иное». С. 352). После этого Собор проходил, вероятно, без участия И. В. Болезнь была воспринята правителем, по-видимому, как Божия кара. В сент. 1503 г. И. В. с детьми отправился в 2-месячную поездку на богомолье, начавшуюся с посещения Троице-Сергиева мон-ря. По свидетельству Степенной книги, поездка далась вел. князю с большим трудом («яко и ногами своими едва ходити можаше» - ПСРЛ. Т. 21. С. 557). Однако последующие действия И. В. показывают, что он хотел нанести ущерб хотя бы нек-рым из тех лиц, кто препятствовали осуществлению его планов. Летом 1504 г. был задержан и смещен с Новгородской кафедры свт. Геннадий, обвиненный в том, что брал плату за поставление в нарушение соборного приговора 1503 г.; посланцы вел. князя и митрополита «владыку Генадия взяли, и казну попечатали, и поехали в Москву» (ПСРЛ. Т. 4. Вып. 3. С. 337). В марте 1504 г. от имени И. В. митр. Симону были даны жалованные грамоты на основные владения митрополичьего дома, фактически отменившие значительные податные привилегии, к-рыми эти владения пользовались ранее.
Хотя вопрос о передаче церковной собственности вел. князю отпал, духовенство было недовольно тем, что обещания И. В. об «обыске» еретиков не были выполнены. Выразителем этого настроения стал прп. Иосиф Волоцкий. Не позднее лета 1504 г. он обратился с посланием к духовнику вел. князя Митрофану, настаивая, чтобы вел. князь выполнил свои обещания, иначе «прощение», данное ему митрополитом и архиереями, не будет иметь законной силы. Этот шаг, к-рому, вероятно, сопутствовали и др. действия, способствовал тому, что в дек. 1504 г. был созван церковный Собор, на котором присутствовали И. В. и вел. кн. Василий Иоаннович. Еретики были осуждены, нек-рые, как отступники от Православия, были приговорены к смертной казни и сожжены, другие (по-видимому, покаявшиеся) были отправлены в заточение, в частности в мон-ри. Один из осужденных, С. Кленов, был отправлен в Иосифоволоцкий мон-рь. Это вызвало недовольство волоцкого игумена, который в письме к И. В. указывал, что в Свящ. Писании не сказано о том, что еретиков следует посылать на покаяние в мон-ри; тем из них, кто покаялись лишь под угрозой казни, место не в мон-рях, а в тюрьме. Содержание и тон письма ясно показывают, как изменился к концу правления И. В. характер его отношений с духовными лицами. 27 окт. 1505 г. вел. князь скончался, а в янв. следующего года на главные рус. кафедры были поставлены представители духовенства, сопротивлявшиеся политике вел. князя: Новгородскую кафедру занял игум. Троице-Сергиева мон-ря Серапион, которого прославляли в духовной среде за смелое противостояние И. В. на Соборе 1503 г., Ростовским архиепископом стал брат прп. Иосифа Волоцкого Вассиан II (Санин)
Ист.: АИ. Т. 1; ААЭ. Т. 1; Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб., 1851. Т. 1; СбРИО. 1882. Т. 35; 1884. Т. 41; ПДРКП; ДДГ; ПСРЛ. Т. 4. Вып. 1; Т. 5. Вып. 1-2; Т. 6. Вып. 2; Т. 8, 12, 20 (1-я пол.); Т. 23-26; НПЛ; Шмурло Е. Ф. Рим и Москва: Начало сношений Московского гос-ва с папским престолом (1462-1528) // Зап. Рус. ист. об-ва в Праге. Прага Чешская, 1937. Т. 3. С. 91-136.
Лит.: Пресняков А. Е. Образование Великорус. гос-ва. Пг., 1918. М., 1998; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - нач. XVI в. М.; Л., 1955 (по указ.); Черепнин Л. В. Образование рус. централизованного гос-ва в XIV-XV вв. М., 1960; Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. М.; Л., 1961; Каштанов С. М. Социально-полит. история России кон. XV - 1-й пол. XVI в. М., 1967; он же. Финансы средневек. Руси. М., 1988; Аграрная история северо-запада России: 2-я пол. XV - нач. XVI в. Л., 1971; Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения: Кон. XIV - нач. XVI в. Л., 1975; Флоря Б. Н. О путях полит. централизации Рус. гос-ва: (На примере Тверской земли) // Об-во и гос-во феодальной России. М., 1975. С. 287-298; Хорошкевич А. Л. Рус. гос-во в системе междунар. отношений кон. XV - нач. XVI в. М., 1980; Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI ст. М., 1982; Назаров В. Д. Свержение ордынского ига на Руси. М., 1983; он же. «Любосоветный самодержец» // Сахаров А. Н., Назаров В. Д., Боханов А. Н. Подвижники России: Ист. очерки. М., 20063. С. 147-168; Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв.). М., 1985; Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989; он же. Государь всея Руси. Новосиб., 1991; он же. Под знаменами Москвы. М., 1992; Лурье Я. С. Иван III Васильевич // СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 369-371 [Библиогр.]; он же. Две истории Руси XV в. СПб., 1994; Соловьев С. М. Сочинения в 18 кн. М., 1989. Кн. 3. Т. 5/6; Кром М. М. Меж Русью и Литвой. М., 1995; Карамзин. ИГР. 1998. Т. 6; Успенский Б. А. Царь и патриарх: Харизма власти в России: (Визант. модель и ее рус. переосмысление). М., 1998 (по указ.); Алексеев А. И. Под знаком конца времен. СПб., 2002; он же. Заметки о религиозности Ивана III // Исследования по истории средневек. Руси: К 80-летию Ю. Г. Алексеева: Сб. ст. М.; СПб., 2006. С. 187-201; Плигузов А. И. Полемика в Рус. Церкви 1-й трети XVI ст. М., 2002 (по указ.); Борисов Н. С. Иван III. М., 20063; Мат-лы междунар. науч. конф. «Иван III и проблемы рос. государственности», 25-26 нояб. 2005. [СПб.], 2006. (Тр. кафедры истории России с древнейших времен до XX в.; 1); Скрынников Р. Г. Иван III. М., 2006; Тарасов А. Е. Религиозные аспекты политики моск. князей во 2-й пол. XV - 1-й трети XVI в.: АКД. М., 2007; Абеленцева О. А. Митр. Иона и установление автокефалии Рус. Церкви. М.; СПб., 2009 [Библиогр.].
Б. Н. Флоря
Иконография
Сохранилось описание внешности И. В., к-рое оставил венецианский дипломат Амброджо Контарини, находившийся в 1476-1477 гг. в Москве на переговорах с вел. князем: «…государю от роду 35 лет; он высок, но худощав; вообще он очень красивый человек» (Контарини А. Рассказ о путешествии в Москву в 1476-1477 гг. // Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 24). С. М. Соловьёв упоминал встречающееся в нек-рых летописях прозвище И. В.- Горбатый и предполагал, «что он при высоком росте был сутуловат» (Соловьев С. М. Сочинения. М., 1989. Кн. 3: История России с древнейших времен. Т. 5/6. С. 9). По мнению Р. Г. Скрынникова, др. прозвище И. В.- Великий связано не столько с его великими делами, сколько с высоким ростом: в молодости вел. князь «производил впечатление высокого человека, а в шестьдесят [лет] - горбуна» (Скрынников Р. Г. Иван III. М., 2006. С. 273).Ровинский. Словарь гравированных портретов. Т. 2. Стб. 1007; О н же. Достоверные портреты моск. государей. СПб., 1882. № 1). По свидетельству Теве, это изображение является копией карандашного рисунка, подаренного ему «одним галатским греком». Как предполагает Д. А. Ровинский, рисунок мог быть копией портрета вел. князя, присланного Софии (Зое) Палеолог, чтобы та смогла увидеть облик буд. мужа, а потому должен был иметь сходство с оригиналом. И. В. представлен в профиль, по пояс, повернут вправо, имеет волнистые волосы и бороду до груди, левой рукой придерживает меч с рукоятью в виде птичьей головы. На нем подбитый мехом кафтан с «длинным овчинным воротником», на голове украшенная драгоценными камнями шапка. Др. перечисленные Ровинским 22 изображения И. В., находящиеся в различных изданиях, гравированы, по его мнению, с «фантастического образца» - медали XVIII в. (Он же. Словарь гравированных портретов. Т. 2. Стб. 1008-1010).
Прижизненное изображение И. В. представлено на шитой пелене вел. кнг. Елены Волошанки. Пелена была вложена княгиней в Успенский собор Московского Кремля в связи с объявлением ее сына Димитрия Иоанновича наследником московского престола (1498, ГИМ; см.: Маясова Н. А. Древнерусское шитье. М., 1971. С. 20. Табл. 27; Ефимова Л. В., Алешина Т. С., Самонин С. Ю. Костюм в России XV - нач. XX в. из собр. ГИМ. М., 2000. С. 8-10. Ил. 1, 2). На пелене представлено реальное событие, происшедшее в Вербное воскресенье 8 апр. 1498 г.,- вынос иконы Божией Матери «Одигитрия». И. В. изображен в левой части композиции в молении иконе Божией Матери, старцем с остроконечной, раздвоенной на конце белой бородой и с седыми волосами. Он в княжеской короне, вокруг головы нимб. На нем белый кафтан, на плечи накинута золотая шуба. Рядом, по правую руку, его внук вел. кн. Димитрий Иоаннович, сзади сын Василий Иоаннович.
Пирлинг П. О. Россия и Восток: Царское бракосочетание в Ватикане. Иван III и София Палеолог. СПб., 1892. С. 66-67).
Несмотря на сохранившиеся описание внешности И. В. и гравированный портрет, отмечающий индивидуальные особенности его облика, большинство созданных в последующее время изображений представляет собой условный «исторический портрет», целью к-рого было воплощение социального статуса вел. князя, а не внешнего сходства. Этой цели служат циклы портретов рус. правителей (в т. ч. родословные древа): они должны показать преемственную связь династии Рюриковичей с рим. кесарями и династии Романовых с Рюриковичами, а также божественное происхождение власти представителей рус. великокняжеского, царского и имп. домов. Циклы основаны на «Сказании о князьях владимирских», обосновывавшем происхождение рус. правителей от рим. и визант. императоров, и на «Книге степенной царского родословия», согласно к-рой история самодержавия неотделима от истории Православия.
Вел. кн. Иоанн III и царь Иоанн IV. Фрагмент миниатюры из Синодика Новоиерусалимского мон-ря. 1676–1682 гг. (ГИМ. Воскр. № 66. Л. 56)
Вел. кн. Иоанн III и царь Иоанн IV. Фрагмент миниатюры из Синодика Новоиерусалимского мон-ря. 1676–1682 гг. (ГИМ. Воскр. № 66. Л. 56)
Портрет И. В. есть в Царском Титулярнике 1672 г. (РГАДА. Ф. 135. Отд. 5. Рубр. III; см.: Портреты, гербы и печати Большой гос. книги 1672 г. СПб., 1903. № 24), а также в его копиях нач. 70-х XVII - нач. XVIII в. (РНБ. Эрм. № 440; ГЭ. № 28/78172; ГИМ. Муз. № 4047; РНБ. F.IV.764). И. В. представлен оплечно, вполоборота вправо, пожилым мужчиной. У него большие глаза, тонкий прямой нос, вьющиеся кольцами волосы средней длины и прямая борода до груди, вокруг головы нимб. На И. В. богатая княжеская одежда: видны верхняя часть кафтана и меховой ворот шубы. Изображение заключено в овальный медальон, окруженный растительным орнаментом. По обе стороны головы надпись: «Великий кнзь иоа[н] васи[ль]евичь».
Согласно описи Симона Ушакова 1672 г., изображение И. В. находилось в Грановитой палате Московского Кремля. Роспись была возобновлена в 1882 г., при имп. Александре III, палехскими иконописцами Белоусовыми. На юж. стене были помещены сцены, представляющие события рус. истории, на откосах окон - изображения рус. князей. Фигура И. В.- на откосе центрального окна юж. стены, напротив изображения его сына и преемника вел. кн. Василия III. И. В. представлен фронтально в рост, средовеком с короткой, раздвоенной книзу бородой, с вьющимися волосами с сильной проседью, брови сведены, подчеркнуты морщины на лбу. На нем темно-зеленый кафтан, синие штаны и коричневые сапоги, на плечи накинута золотая парчовая шуба с коричневым воротником. Изображен без головного убора, с нимбом; в левой руке - держава, в правой - скипетр. В верхней части композиции надпись: «Благоверный царь и великий князь Иоаннъ Василиевич государь и самодержецъ всея Великия России» (Насибова А. С. Грановитая палата Московского Кремля: Альбом. Л., 1978. С. 81).
Изображение И. В. включалось в композиции, представляющие родословное древо рус. князей и царей, распространенные в XVII-XIX вв. На миниатюре из синодика, созданного царевной Татианой Михайловной для Воскресенского Новоиерусалимского мон-ря (1676-1682, ГИМ. Воскр. № 66. Л. 58), по сторонам кроны древа, расположенного в центре миниатюры, размещены фигуры князей и царей. И. В. представлен слева, руки в молитвенном жесте простерты в сторону изображенного вверху равноап. кн. Владимира. На левом поле надпись: «вел. князь Иоан всеа Росии». Над И. В. помещена фигура его отца вел. кн. Василия Тёмного, под ним - его внука царя Иоанна IV Грозного (см.: Гос. Ист. музей. 2006. С. 163. Ил. 36). Аналогичная композиция представлена на ростовской эмали кон. XIX в. (мастерская Виноградова, ГМЗРК).
С[негирёв] И. [М.] Родословное древо государей Российских // Очерки с лучших произведений живописи, гравирования, ваяния и зодчества с кр. описанием и биографиями художников. М., 1839. С. 48-51). Ростовое фронтальное изображение И. В. присутствует в композиции «Генеалогическое древо великих князей и государей российских» в стенописи центрального свода парадных сеней Исторического музея в Москве (1883, артель Ф. Г. Торопова; общий вид росписи свода см.: Гос. Ист. музей. 2006. С. 24).
Гравюры и литографии с образом И. В., включенным в состав родословного древа рус. государей, создавались в XVIII - нач. XX в. (ГИМ, ГЛМ, РГБИ; см. также: Ровинский. Народные картинки. Кн. 2. С. 240). Фронтальное погрудное изображение И. В. есть на картине И. Никитина «Родословное древо русских царей» (1731, ГРМ; см.: Гос. Рус. музей: Живопись XVIII - нач. XX в.: Кат. Л., 1980. С. 216. № 3803; Андросов С. О. Живописец Иван Никитин. СПб., 1998. С. 186. Кат. 23).
Рязанцев. 2003. С. 97, 104-105). В «Записках» Я. Штелина содержится информация о том, что в сер. XVIII в. по представлению А. А. Нартова на основе резных камней Дорша была выполнена серия медалей, на к-рых представлены изображения рус. князей и царей, вокруг надписи с именами и титулами. На обороте помещена краткая надпись о событиях жизни и правления персонажа. Порядок перечисления князей и царей, их жизнеописания и даты взяты из «Краткого российского летописца» М. В. Ломоносова, изданного в 1760 г. Первоначально серия состояла из 50 сюжетов, впосл. она была продолжена до имп. Александра III. И. В. изображен на медали № 42 (резчик И. Г. Вехтер; Щукина. 2000. С. 40, 63-64. Прил. С. 256). Коллекция факсимильных копий «ломоносовской» серии медалей была выпущена в 2002 г. (НПО «Геральдика», 67 монет, в этой копии изображение И. В. находится под № 45).
В 1774-1775 гг. по заказу имп. Екатерины II Ф. И. Шубин создал серию барельефов с поясными портретами рус. князей для круглого зала Чесменского дворца в С.-Петербурге (с 1849 - в Оружейной палате, копии - в куполе главного круглого зала Московского Сената, а также в Петровском дворце и в здании Сената в Московском Кремле), куда входило изображение И. В. (Рязанцев.
Изображение «Родословного древа русских князей и царей», включающее портрет И. В., встречается на декоративных костяных пластинах холмогорской работы 1772-1774 гг. (мастерская О. Х. Дудина, ГИМ; см.: Гос. Ист. музей. 2006. С. 401. Кат. 22), 1774 г. (Я. И. Шубный, ГИМ), кон. 70-х - нач. 80-х гг. XVIII в. (повторяет портретные медальоны Шубина; ГРМ), кон. XVIII в. (Егорьевский ист.-худож. музей; см.: Егорьевские диковины: Сокровища, редкости, курьезы и прочие замечательные вещи из колл. М. Н. Бордыгина, ныне собр. Егорьевского ист.-худож. музея. М., 2008. С. 230-233); известна резная костяная кружка авторства Дудина (70-е гг. XVIII в., ГЭ), украшенная 58 медалями с портретами рус. князей и царей (Щукина. 2000. С. 101; Рязанцев. 2003. С. 470).
В разных видах изобразительного искусства существуют исторические композиции, где представлены жизнь и деятельность И. В. Большое количество миниатюр, посвященных И. В., содержится в Голицынском и Шумиловском томах Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (РНБ. F.IV.225; F.IV.232). На миниатюрах И. В. показан младенцем, безбородым юношей, молодым мужчиной и старцем. Как правило, на нем богатая княжеская одежда разных цветов: кафтан, шуба и княжеская шапка. Индивидуальных отличий иконография И. В. на миниатюрах свода не имеет, поэтому во мн. случаях его невозможно отличить от др. персонажей.
Вел. кн. Иоанн III. Фрагмент памятника «Тысячелетие России» в Вел. Новгороде. Скульпторы М. О. Микешин и И. Н. Шредер. 1862 г.
Вел. кн. Иоанн III. Фрагмент памятника «Тысячелетие России» в Вел. Новгороде. Скульпторы М. О. Микешин и И. Н. Шредер. 1862 г.
В Шумиловском томе продолжается рассказ о сватовстве и 2-й женитьбе И. В. (Л. 26, 78 об., 79 об., 80 об., 81, 82 об.). Большая группа миниатюр посвящена обретению и перенесению мощей рус. митрополитов в Успенский собор Московского Кремля. Здесь И. В. представлен средовеком в княжеской одежде, часто вместе с сыном и наследником вел. кн. Иоанном Молодым (Л. 30, 32 об., 37, 41 об., 45 и др.). В ряде миниатюр изображаются сцены болезни и смерти Иоанна Молодого (Л. 427-429). Цикл, посвященный И. В., завершается миниатюрами, где изображено преставление вел. кнг. Софии (Л. 631 об.) и И. В. (Л. 634, 651).
В станковой живописи и книжной графике XIX в. распространен сюжет «Иоанн разрывает ханскую грамоту», напр. работы Н. С. Шустова (1862, Сумской обл. худож. музей, эскиз в ГТГ, эскиз-вариант в КМРИ; Гос. Третьяковская галерея: Кат. живописи XVIII - нач. XX в. М., 1984. С. 514), А. Д. Кившенко (1879, ГИМ; см.: Работы А. Д. Кившенко: Сб. снимков с картин, рисунков, акварелей. СПб., 1896), И. И. Хелмицкого (см.: Полевой П. Иллюстрированные рассказы из отеч. истории с портретами и картинами в тексте для нач. школы. СПб., 190810. С. 75) и др. Композиции этой сцены у разных художников совпадают: с одной стороны вел. князь в окружении свиты разрывает послание хана, с другой показаны татар. послы в состоянии волнения и тревоги от увиденного.
Известен эскиз П. В. Басина «Иван III дает право Альберту Аристотелю чеканить монету» (60-е гг. XIX в.; см.: Петинова Е. Ф. П. В. Басин. Л., 1984. С. 187, 225, 241; Гос. Рус. музей: Живопись XVIII - нач. XX в. С. 36. № 267), вероятно предназначенный для монументальной росписи храма Христа Спасителя.
В Центральном военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в С.-Петербурге размещены портреты И. В. и его внука царя Иоанна IV Грозного работы худож. П. Сергеева (1945). И. В. показан сидящим на троне, в горностаевой мантии и шапке Мономаха, руки скрещены, в правой - свиток с печатью.
Образ И. В. представлен в монументальной скульптуре. Существует проект памятника И. В. и царю Михаилу Феодоровичу, выполненный в 1808 г. неизвестным автором по предложению П. С. Валуева. Место для памятника было выбрано в Кремле, близ Боровицких ворот. Фигура И. В. помещена на постамент из каменной глыбы, он представлен как «соорудитель» кремлевских стен и башен, на к-рые указывает рукой (Рязанцев. 2003. С. 95, 101).
На вост. стороне памятника «1000-летие России» в Новгородском кремле (1862, скульпторы М. О. Микешин, И. Н. Шредер, архит. В. А. Гартман) фигура И. В. помещена среди 18 т. н. колоссальных фигур, составляющих 6 групп вокруг шара-державы. Группы символизируют ключевые эпизоды истории Русского гос-ва, каждая из них ориентирована на определенную часть света, что имеет символическое значение и показывает роль каждого государя в укреплении рубежей страны. Композиция с фигурой И. В. является 4-й (помещена после композиции «Куликовская битва», за ней - «Основание самодержавного Русского царства»). И. В. представлен в рост, в богато орнаментированном парадном царском одеянии, в шапке Мономаха, в правой руке - скипетр, в левой - держава. Слева к его ногам татарин кладет бунчук (символ власти), справа у ног И. В.- поверженный литовец и ливонский рыцарь с обломанным мечом (Памятник «Тысячелетие России»: Фотоальбом / Авт. текста: С. Н. Семанов. М., 1974. С. 29; Памятник Тысячелетию России: Альбом /Авт.-сост.: А. Я. Басыров. Л., 1983).
В 1989 г. Ленинградский монетный двор выпустил коллекционную серию монет «500-летие единого Русского государства». На аверсе монеты номиналом 25 р. имеется изображение И. В. Он представлен в центре на троне в царской парадной одежде и шапке Мономаха, с княжеским жезлом в руках. Внизу изображения надпись: «Иван III - основатель единого государства». Существует почтовая марка с портретом И. В. из сер. «История Российского государства» (1995, худож. Л. Зайцев), на к-рой в центре в фигурном обрамлении помещено погрудное изображение И. В., слева - сцена его венчания с Софией Палеолог, справа - «стояние на р. Угре».
Лит.: Срезневский И. И. Родословное дерево рус. князей и царей: Рисунок 1676-1682 гг. // ИИАО. 1863. Т. 4. Стб. 308-310. Рис. 17; Ровинский. Словарь гравированных портретов. Т. 2. Стб. 1007-1010; Щукина Е. С. Два века рус. медали: Медальерное искусство в России, 1700-1917 гг. М., 2000; Рязанцев И. В. Скульптура в России XVIII - нач. XIX в.: Очерки. М., 2003; Самойлова Т. Е. Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Московского Кремля. М., 2004; Лицевой летописный свод: Факс. изд. ркп. XVI в. М., 2006. Кн. 4: Голицынский том в 2 ч.; Кн. 8: Шумиловский том в 2 ч.; Гос. Ист. музей: [Альбом] / Отв. ред.: Е. М. Юхименко. М., 2006.
М. В. Басова